«Китайцы говорили, у меня на душе весна». Вторая часть интервью Олега Горбенко

Потом переехали в Пекин. Там были хорошие условия, каток частный, питание, зал. У нас с семьей были хорошие условия для жизни. В команде все было устроено профессионально. У нас был завтрак, тренировка, обед, еще тренировка, видео. Вечером школа у ребят, и так на протяжении восьми лет. Я с теплотой вспоминаю Китай. Изучил Пекин, выучил китайский. Ребенок старший у меня там университет закончил, сейчас в МХЛ работает в новой китайской команде. В Поднебесной у меня много друзей. Машина, мотоцикл. Прилетаю летом туда. Выходишь и думаешь – я дома!», – вспоминал Олег Юрьевич в завершении первой части интервью.

– Язык на тот момент вы не знали?

– Не знал, у меня был переводчик. Просто потом я понял, что с переводчиком язык не выучу. Со временем отказались от него. Начал как-то сам разбираться. Ребята, например, выходят на тренировку, цвета по звеньям: кто в красных майках, кто в зеленых; с блокнотом идешь к ним и начинаешь: «Как по-китайски зеленый?» – «Люйсе». Пишешь себе – «люйсе». И так вот потихоньку-потихоньку. Пацаны меня учили китайскому, а я их русской культуре. Помню, когда парни стали постарше, я с собой на игры брал гитару. Они знали, что я Высоцкого люблю. Сам на гитаре учился играть и команду заодно учил. В итоге у меня практически все из 15 человек на гитаре теперь играют, Высоцкого иногда в раздевалке слушают. Снимали как-то передачу для российского канала, заходит оператор: «Что за ерунда, почему в китайской раздевалке Высоцкий играет?!». Парни знали – чтобы мне настроение поднять, нужно Высоцкого поставить.

– В Китае вообще знают что-нибудь о Высоцком?

– Нет, я не думаю. Когда я в 2008 приехал, они не знали, что такое хоккей! В Пекине его вообще не было. Помню, как в 2009 году, когда КХЛ еще руководили Александр Медведев, Вячеслав Фетисов, начал писать письма, понимая, что на китайский рынок нужно заходить как можно раньше. Потому что, если мы не зайдем, то рано или поздно это сделает НХЛ. У меня до сих пор сохранились письма на жестких дисках. Я передавал их всеми возможными способами. И вот объявляют, что зимняя Олимпиада пройдет в Пекине, все закрутилось, в Китай заходит КХЛ, приезжают русские тренеры, менеджеры, ребята наши едут работать… Я просто был счастлив! Эх, года бы на два пораньше это началось, тогда бы как раз мои пацаны попали бы в МХЛ. 

Единственное, за что сейчас мне обидно – смена курса. Если сначала команды в Китае были направлены на Россию, то спустя два года туда приходят канадцы, и все меняется в корне. Сейчас получается, что там рулят они, хотя мы все играем в русской лиге. Команда китайская, а россияне там не востребованы. Я считаю, что там должны работать российские тренеры, российские игроки. Потому что именно Россия развивает китайский хоккей. 

– А каким был китайский хоккей в ту, «старую» эру? Насколько сейчас все стало по-другому?

– У них же, кстати, в конце 70-х был неплохой хоккей, они и к шведам летали. А потом хоккей – всё. Умирает. У них была Азиатская лига, да, и там была команда, но уровень… В 2008 в Пекине вообще не было хоккея. Потом уже через года 3-4 начали развиваться. И в принципе можно сказать, что начало положил наш клуб, куда меня позвали работать. Я приехал, у меня команда была. Потом мы набрали маленьких детей, и у нас уже через два или три года был турнир на 68 команд. По 12 человек, конечно, но ничего. 

А сейчас много построилось катков, много клубов. Но школ нет таких, как в России. Чтоб была система, года набраны, соревнования между ними. Есть только китайский чемпионат, где 6 команд, которые проводят 18 игр для IHF, чтобы участвовать в чемпионатах мира. Да и всё. Впрочем, сейчас в том же Пекине 97 команд 2008 года рождения. Но в Китае дети не занимаются, как у нас. Один тренер – один ребенок, у них так принято. Заплатили денег, он с ним покатался чуть больше часа, следующий ребенок пришел. Клубы зарабатывают деньги. Но, например, в среду есть командная тренировка — кто захотел, тот пришел. А в субботу мы, например, играем.

Между клубами создают такие соревнования, чтобы дети в них участвовали. Но это тоже, я считаю, неправильно. Должна быть бюджетная организация, как у нас школы. Вот так будет правильно. Тем более, я как-то разговаривал с руководством – они хотели открыть китайский детский сад, набрать туда ребят, чтобы было, как интернат. Хорошая идея, он уже построен был, я ездил смотреть. То, что я увидел — это реально перспективная вещь. Дети с понедельника до пятницы тренируются и учатся, живут там, а на субботу-воскресенье уезжают домой.

– Как он устроен?

– Там прям в здании три коробки разных размеров. Канадская, вторая поменьше и еще одна маленькая, для детей. Два зала спортивных — баскетбольный и футбольный, плавательный бассейн, кинотеатры, кафе. Инфраструктура там сумасшедшая. Реально, я когда посмотрел на это все, то пришел к выводу, что на базе этого клуба с такими условиями можно хорошую команду создать. Но опять же: надо специалистов, людей, которые понимают это дело, знают свою профессию.

– Вы упомянули про семью чуть раньше. Насколько тяжело было им интегрироваться в другую жизнь? Одно дело вы – занимаетесь работой. А жена, дети – они еще сильнее выдергиваются из привычной жизни в таком случае. 

– Первый год, честно, тяжело. Не знаешь языка, куда идти. Тем более, многих продуктов, привычных в России, нет. Больничный вопрос – его как решать? Очень помогал Джан Юань, огромное спасибо ему, конечно. Он многое сделал для семьи, для нашего становления в Китае. Любой вопрос решался через него. А потом уже стало легко по прошествии времени. В районе, где я жил, меня все знали. Забыл, например, дома деньги: пошел в ресторан, поел – вопросов нет. Так же и в магазине. Могу набрать, сказать, что завтра рассчитаюсь. Сейчас я там почти как дома.

– Вам самим, когда решали брать семью с собой, не было боязно? Не думали, что лучше оставить их на родине?

– Нет. Я считаю, что без семьи вообще нельзя жить. По возможности всегда надо брать с собой. Даже никакой боязни не было. Было интересно. Я хотел, чтобы дети (а старшему на тот момент было 15 лет) выучили китайский, получили образование, университет закончили. Китай нам многое дал. У меня там была счастливая жизнь на протяжении тех десяти лет.

– Потом получилось, что и государства стали сближаться. 

– Да Россия и Китай всегда были дружны! Я знаю и общаюсь со многими, для них российский менталитет ближе, не сравнить с той же Америкой. Не скажу, что мы похожи, они чуть другие люди, это понятно. Мы, русские, где-то взрывные, китайцы – более спокойные. Но у их культуры можно многое перенять.

Где-то год на третий мы сидим, у нас был банкет, народа много. Разговариваем, и я уже по-китайски начал потихоньку. И я китайцу говорю: «Никогда бы не подумал, что окажусь вот здесь, буду сидеть с китайцами, разговаривать». Он отвечает: «Да где людей не хоронят!». Я долго думал, что он сказал, а потом понимаю мысль… Так ведь и есть – можно жить везде. 

У них много таких тонких мыслей, высказываний. Плюс их поведение. Обязательно один раз в неделю ты должен проводить время с родителями. У них это закон. То есть, тебя могут оштрафовать за то, что ты не повел родителей в ресторан. Также на праздники, посвященные памяти усопших родственников, они покупают бумажные деньги, телефоны и сжигают. Как бы отправляя на небеса. Много таких интересных вещей. Так задумываешься: много, конечно, можно почерпнуть из их культуры. 

– Кстати о ресторанах. Петербургское «Динамо», оказавшись на выезде в Китае два года назад, выложило видео, как китайцы толпой 100-150 человек идут вместе в столовую. 

– Для меня это неудивительно. Вообще в Китае есть одно правило: где много людей, там вкусно. И свадьбы всегда массовые еще.

– Более массовые, чем в России?

– Человек по 200-300. Они так гуляют. В любой ресторан, где мало народу, не пойдут – потому что там невкусно. У россиян другая культура употребления пищи. У них в 12 обед, все замирает. Сходили, пообедали. С 5 до 7 – ужин. А после семи они уже спать ложатся. 

Питание, конечно, меняет тебя, когда там живешь. Ты меняешь его систему, твой вкус меняется. Я за 10 лет настолько привык к китайской кухне, что, приезжая в Россию, я не могу есть, пока приправ не насыплю. Для меня чебурек, если он без соевого соуса или кинзы… Я его ем – а он для меня, как салфетка, не чувствую. 

Когда брат прилетал в Пекин, он спрашивал: «Тебе не воняет?» – «Мне нет». Китай – он или ложится на душу, или не ложится. Когда ко мне приезжали, я показывал гостям Пекин, настоящий Пекин. Есть район такой, Ябаолу, там одни русские. Туда приезжаешь, там другой Китай. Если окажешься где-нибудь в Харбине – может вообще не понравиться. Возненавидишь этот Китай сразу. Все зависит от того, где ты оказался, в каком районе. А так, мне там очень нравится. Душа прям лежит. Если бы остался там в КХЛ, не приехал бы в Россию. Конечно, когда-то я бы вернулся, но я оставил часть души в Китае. Скучал, особенно, когда в «Локомотив» приехал: масштабы другие – Ярославль не Пекин, плюс питание другое. Было тяжеловато, но потом потихоньку работа затягивала.

Вообще, уже когда мы обжились в Китае, все уладилось, к нам стали прилетать мой брат Игорь и мама. Это было самое хорошее время. Глядя на меня, китайцы говорили, что у меня весна… В том смысле, что переживаю самое прекрасное время, которое ощущается даже со стороны. Мама знакомилась с нашим китайским бытом. А брат у меня тогда работал в ЦСКА, с Квартальновым, и он мне много нового хоккейного материала привозил, это очень помогало. В конце каждого сезона КХЛ я тоже летал к ним в ЦСКА. Дмитрий Вячеславович, не без помощи брата, приглашал меня к ним поучиться, поучаствовать в тренировочном процессе. Для меня это была просто сказка: увидеть, прочувствовать, как они работают. Я возвращался в Китай с чемоданом знаний и идей! Да и сейчас дверь в китайский хоккей я для себя не закрыл. Думаю, что еще когда-нибудь вернусь. 

– Какое ваше любимое место в Пекине и в каких городах вы бывали?

– В Пекине в 40 километрах от меня были горы, там здорово. А так, Шанхай красивый. Макао, там, где игорная зона даже круче, чем в Лас-Вегасе. Но Китай стал дорогой. Когда я приехал, там йогурт стоил 3,25 юаня, а сейчас, когда уезжал, уже по 12. И россиян стало мало. У меня машина в Пекине, а номер на нее, если аукцион, 8 тысяч долларов стоит. Дорогой страна стала.

– А доходы населения?

– По доходам не знаю. Но китайцы сейчас хорошо живут, хорошо зарабатывают. Машины там дорогие, в два раза дороже, чем в России. В Шанхае недвижимость за квадратный метр –полтора миллиона рублей. Сумасшедшие деньги. Я квартиру снимал 120 квадратов — 145 тысяч в месяц на русские деньги. Дорого. 

Много русских тренеров туда поехало работать сейчас, поэтому сразу и для всех скажу, кто собирается там работать. Работа там неоднозначная, это первое. Мало у кого команда есть. Во-вторых, система подкаток, а ты на них теряешь квалификацию. Многих русских независимо от их рода деятельности стало притягивать в Китай, и это оставило свой след на предложениях, которые китайцы делают. Они стали по-умному менять зарплаты. Например, раньше русские приезжали на зарплату в 20 тысяч юаней – это 200 тысяч рублей. Для России, да, это много, но для Пекина, если жить там с семьей еще, это вообще ничто. А сейчас я смотрю: стали уезжать уже и на 13 тысяч юаней. Для России это много, но ты ведь там живешь, пока работаешь, в Китае. Там не так все сладко, как кажется. И из-за завышенных ожиданий, когда приезжаешь, уже начинаешь разочаровываться. Там мало таких мест, где можно найти хорошую работу, любимую, да еще и хорошо на ней зарабатывать.

– А к чему приходилось долго привыкать?

– Да все было необычно. Помню, мы в первый раз пошли в ресторан, а там в меню нет картинок, только иероглифы. Ну мы и стали думать: «Это дорогое, давай ткнем вот в это». Нам как принесли… Ё-моё! Какие-то тараканы, шелкопряды жареные. Они все ползают по тарелке. 

Ко всему надо было привыкать. К нам как-то заходит директор клуба: «Давай мы тебе машину купим?». Это было между тренировками, закончилась утренняя. «Ну давайте», – говорю. Приехали в салон, выписали за час машину новую, ключи мне отдают, и все – уехали. Я думаю, блин, а мне-то куда ехать? Пекин, навигатора нет. Вернее, есть, но на китайском. Выгребаешься из этой ситуации, как можешь – не у кого даже не спросить, язык-то не знаешь. 

– Тараканов-то попробовали в итоге?

– Китайцы сами их не едят. Шелкопряд – да, едят, а все остальное — для туристов. Куриные лапы действительно вкусные, но они и полезные, там же желатин. У нас это не принято есть, а там это в порядке вещей. Я много чего пробовал, но самое необычное — это глаз кита.

– И как оно?

– Да никак, я всеядный! (Смеется.) Мне там очень нравится кухня. Культура употребления пищи чуть другая там, повторюсь. И так же по курению: если ты куришь, значит, отгоняешь от себя злых духов. Ты можешь зайти куда-то и, прежде чем поздороваться, тебе сигарету дадут. В лифте спокойно закурить могут. Я гонял за эти сигареты во дворце спорта, но для них это другая история.

– То есть, и хоккеисты тоже могут курить?

– Ну нет, если они хотят чего-то добиться. С хоккеистами другие истории. Когда мы начали развивать хоккей в Пекине, детишкам уже по 12-13 лет было. Один подходит: «Тренер, можно я в туалет схожу?» – «Ну пожалуйста, иди». Он отъехал в угол площадки и делает свои дела. Я думаю, ну нормально вообще, нет?! 

Или вот мы поехали в Испанию на Универсиаду. Первый раз я сборную возглавил и поехал с ними. Шведский стол для китайцев – что-то новое. Они накладывают салат. Сверху макароны. Они ведь едят-то все подряд у себя. Приходится их знакомить: сначала салат, потом первое, потом второе, не надо все вместе.

– В России наверняка бывали в китайских ресторанах. По вкусу еда сильно отличается? 

– Сильно, очень сильно. Есть некоторые места, где работают именно китайцы. В Иркутске, например. Владея китайским, ты сразу понимаешь, заходя на кухню, кто здесь хозяин. Опять же разница в том, что они готовят для русских. А значит, это чуть другие приправы. Потому что по каноничным рецептам многие в России просто не будут этого кушать. 

Как-то зашел на кухню в Хабаровске, познакомился с поваром. 

– Откуда ты? – спрашиваю.

– С Харбина.

– А где живешь? Я у университета.

– Я рядом. 

– Готовь мне как китайцу!

Он мне готовил, и тогда было одинаково. А так, конечно, отличается. В Москве есть рестораны, где похоже, но в основном… В Ярославле вообще небо и земля. Я, заезжая на китайский рынок, сам себе беру приправы, потому что без них уже никак.

– А язык вы вообще долго учили?

– Там его можно всю жизнь учить – и то не выучишь; если в банк, например, заходишь, банковские термины не понимаешь. В медицине то же самое. Язык можно всю жизнь учить.

– А любимое слово есть?

– Всегда любимое слово у меня было «чинкувай» – это «быстрее». Я всегда подгонял пацанов. Когда в Россию приехал, на лед вышел, все равно у меня в голове китайские слова были. Столько лет каждый день тренировки проводишь на этом языке. 

Вообще мне по-китайски нравится общаться; и с китайцами тоже. Они еще и удивляются постоянно. Говорят между собой, ты свое вставишь, а они: «О, по-китайски говоришь». В такие моменты даже в Пекине можно попасть в какую-нибудь историю. Поехали мы на Хайнань с женой отдыхать, бананы покупаем, перед нами стоит китаец. Спрашивает, сколько стоят. Ему говорят, что два юаня. Сзади мы стоим: он видит, что иностранцы, и говорит своей жене, которая помогает ему: «Вот сзади не наши стоят, продавай им по 5 юаней за килограмм». Я ему по-китайски: «Ах, черная же ты душа!». Он такой: «Ой-ой-ой, извини-извини!». Ну и подарил бананы.