Владимир Михасёнок: самый кайфовый момент в жизни – это первый гол

- Да, мне кажется, все это влияет на результат. Все-таки перелеты по 7 часов каждую неделю не могут не сказываться, они тяжело даются команде как физически, так и эмоционально.

- Нет, еду из России в Китай мы не привозим, такой потребности нет, так как мы в основном проводим в Пекине дней по десять, а потом опять летим в Россию на выезд. Не успеваем соскучиться по русской еде, так скажем. Я привожу только шоколад, не себе, а жене,  потому что наш русский шоколад – его ни с чем не сравнить.

- Мы живем в гостинице, там у нас шведский стол с обычной едой. Так что китайскую еду я ем не часто. Нельзя сказать, что она успела мне надоесть. Я ведь очень люблю мясо, и в Китае оно есть.

- Нет, я не пробовал. Может, для кого-то это прикольно, а мне, если честно, не очень. Я всегда предпочту просто мясо. Много мяса.

- Очень сильно удивило количество велосипедов на улице. Боже, их просто тысячи, нет, миллионы, огромное количество просто! А еще – я раньше слышал, что здесь вечный смог, нечем дышать, прямо тяжело в этом городе находиться. Этот стереотип был разрушен, здесь все отлично с воздухом, мы с женой каждый день гуляем и не жалуемся.

- Действительно, народ здесь достаточно невысокий, но и я на самом деле не такой уж большой. Не скажу, что прямо сильно выделяюсь среди них. Можно, конечно, проверить, поставить какого-нибудь китайца рядом с собой и сказать: давай померяемся (улыбнулся).

- Я проходил предсезонку с «Ермаком», но в августе в клубе произошла перестройка, Олег Владимирович Болякин ушел с поста главного тренера, я сразу же понял, что надо искать другой клуб. Со мной связались из «ОРДЖИ» и пригласили в эту команду, сказали, что хотят меня видеть там. И я приехал.

- Да, переговоры шли лично с главным тренером. У меня не было никаких сомнений, я шел в этот клуб ради своего развития как игрока и как личности. И я считаю, что пока справляюсь с этой задачей, а это самое главное.

- Нет, это мой первый опыт работы с североамериканским тренером. Его подход на самом деле кардинально отличается от подхода тренеров, с которыми я работал ранее. И его методы мне очень по душе, потому что здесь ты больше чувствуешь себя профессионалом. Тебе дают карт-бланш на действия, дают возможность раскрываться. Не заставляют работать в зале, если тебе это нужно – ты сам идешь и работаешь, если нет – ты этого не делаешь. Но ты должен понимать, что от тебя ждут результата. Если ты его показывать не будешь, то с тобой быстро расстанутся. И это очень грамотный подход, мне нравится.

- Нет, никаких особенностей в тренировочном процессе нет. Не важно – русский ты, американец или китаец, все тренируются одинаково.

- С английским у меня, честно говоря, неважно, но на языке жестов здесь со всеми можно договориться. На самом деле, когда я сюда ехал, думал, что будет тяжело из-за языкового барьера, но, как оказалось, хоккейный язык понимают во всем мире. Договориться на льду гораздо проще, нежели за его пределами.

- Как раз именно это мы русскими игроками привнесли в нашу команду. Рассказали им о том, что после плохих игр можно собираться всем вместе, обсуждать, общаться, смеяться, и без разницы, какой ты национальности и на каком языке ты говоришь. Все всё понимают.

- Я так скажу: у всех хоккеистов любых национальностей в целом совпадает чувство юмора. Ну, по крайней мере, вот в этой команде так. Обижать друг друга – мы пока не обижали. Может, просто «еще не вечер», я не знаю.

- Первое время было непросто привыкнуть к их именам и фамилиям, они произносились достаточно тяжело, а сейчас уже привык.

- Михась, сокращенно от фамилии, меня так и раньше называли, до Китая. Североамериканцы произносят без мягкого знака – Mikhas у них получается.

- На моей памяти ни разу не спрашивали. Ни по тренировкам, ни по восстановлению. Может быть, они дистанционно учатся, просто наблюдая.

- Да, я был очень удивлен, как в команде соблюдают Movember. В основном это американцы и канадцы делают. Но сам факт, что в команде многие носят усы в определенный период сезона – для меня это первый опыт такой.

- К трендам отношусь спокойно, не сказать, что я всегда их принимаю, поддерживаю, но традиция бороды в плей-офф – это обязательно, конечно же, это я соблюдаю. А насчет челленджей – я такого пока не делал, как-то нет желания сейчас.

- Хоккей для меня – это любовь с первого взгляда. Да, я понимаю, что это работа, которая приносит доход, но в таком контексте я совершенно о хоккее не думаю. Для меня это что-то запредельное. Непередаваемое чувство, когда ты можешь получать удовольствие от работы, даже от тяжелой работы, и не смущают ни длительные перелеты, ни травмы и так далее. Все равно ты выходишь на лед, играешь, и каждый раз это ощущение, как в детстве, когда тебе дают побегать за каучуковой шайбой, - не описать словами.

- Самый кайфовый момент моей жизни, моего хоккея, - это первый гол. Мне тогда было восемь лет, я играл за ХК «Центр», выездная игра. Мы были маленькие, все очень хотели забить… И я забил. Помню, я даже упал тогда, эмоции были непередаваемые. На самом деле, и сейчас такие же. Просто сейчас, конечно, я более взрослый, более сдержанный, уже нельзя после гола бегать, как бешеный, по всей площадке и орать, как я делал в детстве.

- На самом деле, я не умею гасить адреналин после матчей… Особенно, если игра была плохая. Полночи пересматриваю моменты и думаю: почему не сделал так, почему не отдал туда… Это, конечно же, немного съедает изнутри, тем более, когда смотришь-смотришь эти моменты, а на часах уже 2 или 3 часа ночи.

- Перед игрой я просто включаю какую-нибудь счастливую, добрую музыку, или же жесткий рэп или хип-хоп, это по настроению. Но я стараюсь не думать об игре за несколько часов до нее, не накручивать себя, лучше просто входить в матч в таком легком темпе, получать от игры удовольствие. У меня есть проблемы с этим… Когда начинаю слишком серьезно настраиваться, то потом слишком серьезно на поляне лажаю. Так что я посмотрел на все это и решил, что нужно подходить к игре, как в детстве: ждать ее, получать максимальное удовольствие от каждой смены. И это работает.

- По-разному. Если ставят американцы, то это в основном кантри, музыка их местная, откуда они родом. А когда русский за плеером – то там что попало. Это может быть как рок, так и рэп, или какая-нибудь смешная американская песня. Я, честно, особо не прислушиваюсь, поэтому не могу точно ответить на этот вопрос.

- Я бы не сказал, что здесь возраст имеет большое значение. Шайбы собирают молодые – это понятное дело, это нормально. А насчет всего остального… У нас очень дружная команда, и отношение друг к другу товарищеское, нет разделения на молодых и старших. Мне это очень нравится. И на льду тоже не важно, какого ты года, главное – какой результат ты показываешь. Если показываешь высокий результат, то играешь на ведущих ролях. Я думаю так и должны строиться команды. Потому что все мы знаем, что бывают клубы, в которых играют одни взрослые, а хорошие молодые парни сидят и полируют лавку только потому, что они молодые. Это неправильно, я считаю.

- Да, жены дружат между собой, у них потрясающий женский коллектив, на самом деле. Все сплоченные, все друг за друга, и это круто, когда не только мужья, но и жены – как одна команда. Когда мы на выезде, они вместе проводят время, ездят смотреть достопримечательности, ходят на выставки.

- Я бы хотел быть диванным критиком. Таким, знаете, в майке-алкашке, который сидит весь в чипсах, с пивом в руке, и орет на всех: «ааа, что ты делаешь, куда пас отдаешь, меняйся давай, уберите его из команды!» Вот это работа мечты. Шучу, конечно. На самом деле, я не знаю, чем занимался бы, если бы не хоккей. Сам часто задаю себе этот вопрос, как-то всплывает он в голове. Но ответить на него я себе так и не смог.