02 Дек

МНК

5:3

(2:0 0:3 3:0)

НРК

КРТ

1:2

(0:0 0:2 1:0)

МЛТ

ЮНС

3:2

(0:0 3:0 0:2)

ХИМ

ВВС

1:2

(0:0 0:1 1:1)

ОЛМ

ЗВД

2:1 ОТ

(1:0 0:0 0:1 1:0)

АКМ

ДЗЛ

2:1

(0:0 1:0 1:1)

ИЖС

ДСП

0:1

(0:0 0:0 0:1)

РЯЗ

НЕВ

3:4 ОТ

(1:1 1:2 1:0 0:1)

ТРГ

03 Дек

ОКР

3:5

(1:2 1:2 1:1)

РСТ

ГОР

5:1

(3:1 2:0 0:0)

НФТ

ЗРЛ

2:3

(1:1 1:1 0:1)

ТАМ

ЧЕЛ

2:3

(1:0 1:0 0:3)

БРС

РУБ

2:3 ОТ

(0:0 1:2 1:0 0:1)

БУР

МГТ

6:3

(4:1 1:1 1:1)

ЧЛН

04 Дек

ВВС

4:3 Б

(1:2 1:1 1:0 1:0)

ИЖС

КРТ

3:2

(1:0 0:1 2:1)

ОЛМ

ЮНС

3:7

(2:1 0:3 1:3)

АКМ

ДЗЛ

4:3

(3:1 0:1 1:1)

ТРС

ДСП

7:0

(1:0 3:0 3:0)

ТРГ

НЕВ

4:5

(1:0 2:2 1:3)

ХИМ

05 Дек

ОКР

:

ТАМ

О матче

ГОР

:

БРС

О матче

ЗРЛ

:

БУР

О матче

ЮУР

:

ЧЛН

О матче

МГТ

:

НФТ

О матче

06 Дек

АЛТ

:

СКЛ

О матче

КРТ

:

ИЖС

О матче

ДСП

:

ХИМ

О матче

ВВС

:

ТРС

О матче

07 Дек

ОКР

:

БУР

О матче

МГТ

:

БРС

О матче

ЮУР

:

НФТ

О матче

РСТ

:

ЮГР

О матче

08 Дек

ТРГ

:

ЗВД

О матче

МЛТ

:

ДЗЛ

О матче

КРТ

:

ТРС

О матче

АКМ

:

ЮНС

О матче

РЯЗ

:

НЕВ

О матче

«Любимые классики». Часть вторая

«Любимые классики». Проект Станислава Гридасова

Часть 1. Сезон 1957/58. Сборная СССР – «Уитби Данлопс»

Во второй части сериала «Любимые классики» Станислав Гридасов рассказывает о том, как канадцы бросили вызов советским хоккеистам. 

Сезон 1957/58 

Дорожные приключения 

Перед поездкой 42-летний тренер Александр Никифорович Новокрещенов купил обычную школьную тетрадку в клетку. На ее обложке он твердым карандашом с нажимом вписал «для I класса» и, подумав, добавил место учебы – «Канада». Первые три буквы сидят ровно, будто за партами, но потом почерк меняется, выдавая радостное нетерпение пишущего. Последний завиток от «а» уже просто подпрыгивает от счастья к небу. 

Перелет вышел долгим. В 10 утра 17 ноября 1957 года советская делегация вылетела из Москвы в Копенгаген с пересадкой в Хельсинки. Переночевав в датской столице, вечером 18 ноября сели в самолет авиакомпании Trans-Canada Air Lines, который должен был перенести наших хоккеистов через океан с передышками в Гамбурге и шотландском Престуике. (Регулярный рейс «Аэрофлота» Москва – Монреаль появится только в конце 1966 года. А до Нью-Йорка «Ил-62» начнет летать летом 1968-го). Старшему тренеру сборной Анатолию Владимировичу Тарасову принимающая канадская сторона заказала билет в «первый» (бизнес) класс, а игроки летели экономом, называвшимся тогда «туристским классом». Лететь было 14 часов, хоккеисты измаялись в дороге, и Тарасов, решив схитрить, попросил Валентина Быстрова, 28-летнего нападающего из ленинградского «Авангарда», подростком пережившего блокаду, поменяться с ним местами, чтобы вся команда находилась под его неусыпным контролем. «Хочу поговорить с ребятами», – объяснил он. Когда Тарасов задремал, выяснилось, что обмен вышел неравнозначным. К непьющему Быстрову ручейком потянулись товарищи: в «люксе» наливали бесплатно. Первым в разведку пошел фронтовик, лучший защитник Олимпиады-1956 Николай Сологубов. Выпив 50 грамм виски, он повертел в руках пустой бокал и попросил стюардессу наполнить его нормально, до краев. 

Еще в Шотландии стало известно, что иммиграционные власти США не дают разрешения самолету, полному советских граждан, сесть на своей территории, и маршрут пришлось срочно менять. 19 ноября в 3 часа ночи по местному времени трансатлантический «Локхид» (вероятней всего, это был он) приземлился в международном аэропорту городка Гандер на острове Ньюфаундленд, Канада. По воспоминаниям Анатолия Тарасова, «самолету нашему предстояло находиться в этом порту около двух часов. Мы решили размяться, побегать. Но, выйдя из самолета, я узнал, что поблизости есть каток и что его нам с удовольствием предоставят для тренировки». Эта ошибка, литературно усиливающая рвение Тарасова тренироваться в любой день (ночь) и в любых условиях, содержится и в его официальной биографии, написанной журналистом-тассовцем Александром Горбуновым для легендарной серии «Жизнь замечательных людей». В ней место для тренировки Тарасову подсказывает «сдавший смену диспетчер аэродрома». 

Вряд ли все вышло так спонтанно. Из-за отказа американских властей организаторам турне из CAHA (Канадской ассоциации любительского хоккея) пришлось покупать для нашей сборной новые билеты до Торонто, и в Гандере команда провела не два, а 14 часов. Советские гости успели отдохнуть, поесть, погулять (Валентин Быстров мечтал встретить на улицах города коренную собаку Ньюфаундленда, большую и лохматую, но так и не нашел), и тренировка на крытом катке Гандера началась в 14.00. Созванные объявлением по радио местные жители раскупили все билеты и с большим любопытством («с благоговейным вниманием», – писал Тарасов) наблюдали, как занимаются невиданные ими доселе хоккейные иностранцы. «Никогда еще за всю столетнюю историю хоккея коньки чужеземных хоккеистов не бороздили канадского льда», – патетически восклицал руководитель делегации, Председатель президиума Всесоюзной секции хоккея с шайбой Павел Михайлович Коротков. 

После окончания тренировки снова сели в самолет. Прямых рейсов до Торонто отсюда не было, и советская сборная летела обычным для канадских фермеров и рыбаков маршрутом, заскакивая по дороге то туда, то сюда. Сначала Стивенвилл, на противоположной стороне острова Ньюфаундленд. Потом, перепрыгнув через пролив – Сидней в Новой Шотландии. Затем Галифакс на Восточном побережье (здесь наша команда заказала на борт дополнительные 40 пакетов молока, о чем местный корреспондент отбил срочную телеграмму в Montreal Gazette), Монктон, Монреаль и, наконец, спустя 10 часов утомительного лета (кто спал, кто перекидывался в картишки) наступило Торонто. Прорвавшись сквозь плотную толпу встречающих ее в 5 утра в аэропорту журналистов, наша сборная бросила баулы на бледно-желтые и бирюзовые диваны дизайнерского отеля Westbury, построенного всего несколько месяцев назад на центральной улице Торонто Янг Стрит. Из его окон открывался волнующий вид на озеро Онтарио. До «Мэйпл Лиф Гарденс» минут 10 пешком. «Прекрасный отель», – записал в школьной тетрадке уставший Новокрещенов. Дорога из московской квартиры до 16-этажной башни Westbury заняла почти трое суток. 

Тетрадь

ТРЕНЕР НА ЗАМЕНУ 

Ранней осенью 1957 года во Всесоюзную секцию хоккея с шайбой пришла неожиданная депеша из Канады – советской сборной в ее сильнейшем составе предлагалось прилететь в Торонто и провести за 20 дней 11 матчей с лучшими любительскими клубами Северной Америки. Надо полагать, что этот горящий, как на пожар, вызов обжог пальцы не одному чиновнику-партийцу. Негласное правило тех лет обязывало принять международный вызов только в одном случае: хоккейное руководство должно было гарантировать триумф советского спорта. А этого оно как раз сделать не могло. В марте сборная СССР не сумела победить на первом домашнем чемпионате мира, даже несмотря на то, что в Москву не прилетели канадцы. Золотые медали завоевали шведы. Главный тренер Аркадий Иванович Чернышев был уволен, а вместе с ним покинули сборную и ее состарившиеся лидеры – Бобров, Бабич, Уваров, Жибуртович. Новым главным тренером стал 38-летний Анатолий Тарасов из ЦСК МО, объявивший курс на обновление состава и смену игровой модели. При Чернышеве, возмущался тогда Тарасов в прессе, в сборную проникли «враги нашего спорта» – осторожность и пассивность, а «теория «ноль в свои ворота» не отвечает требованиям наступательной тактики, понижает атакующий порыв нашей молодежи, ограничивает и обедняет возможности игроков». 

Реализовать свои идеи Тарасову предстояло на чемпионате мира 1958 года в Осло. К началу сезона он сверстал план подготовки, но тут и поступило приглашение из Канады. «Упустить возможность посетить родину мирового хоккея было бы непростительно», – вспоминал он в конце жизни. 

Как именно и когда шли переговоры с Канадской ассоциацией любительского хоккея, наша спортивная литература то умалчивает, то путается в показаниях. По самой распространенной версии (то есть описанной в многочисленных книгах и статьях самого Тарасова, а написал он один больше, чем все советские хоккейные тренеры вместе взятые), мы постоянно рвались играть с канадцами, а они долго отказывались, держа нас за слабаков. «От всех своих собеседников я получал холодный однозначный ответ: нет. Нет времени на такие встречи. В Канаде слишком плотный и обширный календарь. А что касается вашей команды, то мы проиграли случайно, недооценили вас», – описывал эти разговоры Тарасов в книге «Хоккей. Родоначальники и новички». К осени 1957 года, напомню, история встреч канадских родоначальников и советских новичков исчерпывалась всего тремя матчами на чемпионатах мира и Олимпийских играх. 7:2, 0:5, 2:0 – общий счет в нашу пользу.

Нападающий сборной СССР армеец Юрий Пантюхов

Нападающий сборной СССР армеец Юрий Пантюхов в матче против шведов на чемпионате мира-1957 

ТЕМ ВРЕМЕНЕМ 

Поражение от сборной СССР на Олимпиаде в Кортина д’Ампеццо было сочтено в Канаде национальным оскорблением. В сентябре 1956 года 60-летний генеральный менеджер «Торонто Мэйпл Лифс» Конн Фолкленд Кэри Смайт, один из самых влиятельных людей в канадском хоккее, поссорился с «секретарем-менеджером» CAHA 62-летним Сэмуэлем Джошуа Джорджем Дадли, представлявшим Канаду в международной федерации хоккея (тогда – LIHG, теперь реорганизована в ИИХФ). «Если уж этот ваш турнир называется чемпионатом МИРА, то играть на нем за Канаду должны клубы из НХЛ, а не любительские команды четвертого сорта», – писал в CAHA Конн Смайт (его именем теперь назван самый престижный индивидуальный приз НХЛ, вручаемый лучшему игроку Кубка Стэнли). Дадли в ответном письме огрызнулся, назвав упреки Смайта несправедливыми, а уровень европейских хоккеистов не таким высоким, чтобы выставлять против них игроков из НХЛ. 

К московскому чемпионату мира 1957 года Дадли готовился выставить самую сильную команду за всю историю канадского любительского хоккея. Она создавалась на базе «Вернон Канадиэнс» (Vernon Canadians), обладателей Кубка Аллана 1956 года. Дадли даже попросил у Смайта отпустить на полгода из «Торонто» легендарного Хэпа Дэя, который 7 раз выигрывал с «Мэйпл Лифс» Кубок Стэнли – один раз как капитан команды, 5 раз как ее тренер, а в 1951 году в качестве помощника генерального менеджера. 55-летний счастливчик Дэй (Clarence Henry «Happy» Day) был тем человеком, кто мог, по мысли Дадли, принести Канаде удачу. 

Конн Смайт, получивший при рождении императорское имя «Константин» (его папа был ирландский поэт, теософ и большой поклонник Елены Блаватской), недолго думал и отказал. 

Общественная дискуссия, кого следует отправить в Москву, чтобы побить русских, длилась в Канаде весь 1956 год. Многие считали, что вместо клуба должна поехать сборная, составленная из лучших хоккеистов, не имеющих профессионального статуса. Еще один патриарх канадского хоккея, 62-летний генеральный менеджер «Монреаль Канадиенс» Фрэнк Джозеф Селке (его именем теперь в НХЛ назван приз лучшему нападающему оборонительного плана, Selke Trophy дважды получал Сергей Федоров и трижды Павел Дацюк) требовал заменить «Вернон Канадиэнс» на юниорскую команду «Монреаля», играющую в лиге Онтарио под названием Canadiens de Hull-Ottawa. А Грант Уорвик, звезда НХЛ 1940-х, чемпион мира 1955 года, к тому времени – играющий тренер «Трейл Смоук Итерс» (Trail Smoke Eaters), заявил в прессе, что готов со своей командой вернуть Канаде первенство, если CAHA оплатит им все транспортные расходы. 

На чемпионат мира-1957 в итоге полетел один Джордж Дадли. США и Канада решили бойкотировать турнир в знак протеста против подавления советскими войсками восстания в Будапеште. Планы по возвращению титула пришлось отложить на год. В Москве, тем не менее, Дадли времени даром не терял. 6 марта в газете Ottawa Citizen появилась заметка, рассказывающая о сенсационной победе сборной Швеции, а также о том, что CAHA провела успешные переговоры с президентом шведской федерации хоккея Берглундом. Предполагалось, что уже этой весной шведские хоккеисты должны прилететь в Канаду на серию выставочных матчей, став первой иностранной командой, кто ступит на североамериканский лед. «Я вижу только одну проблему, – рассказывал журналистам Дадли. – Это сроки. Шведы должны очень быстро собраться, иначе потом начнется плей-офф, другая часть команд уйдет в отпуск, и играть с ними будет просто некому». 

Турне в итоге не состоялось. Возможно, шведов действительно подвели сжатые сроки. 

На своей ежегодной отчетной конференции, проходившей в мае, CAHA подводила финансовые итоги сезона и планировала следующий, в том числе – подготовку Канады к чемпионату мира-1958. По недавно сложившейся традиции представлять страну на этом турнире полагалось новому обладателю Кубка Аллана – «Уитби Данлопс» (Whitby Dunlops), молодому полупрофессиональному клубу из пригорода Торонто, созданному при крупной фабрике, производящей теннисные мячи. Можно предположить, что идея пригласить советских хоккеистов на матчи в Северную Америку, как часть общего плана по завоеванию золотых медалей, родилась именно в эти дни. Канадцам будет полезно проверить русских в ближнем бою, решил Дадли и нашел к осени $30 000 на организацию турне. Он написал в Москву, что готов оплатить все расходы на дорогу, проживание, питание и аренду залов для тренировок. Оставалось только дождаться положительного ответа от Павла Короткова.

4 апреля 1950 года. «Мэйпл Лиф Гарденс». Полуфинал Кубка Стэнли «Торонто Мэйпл Лифс» – «Детройт Ред Уингз» – 1:2 2ОТ Генеральный менеджер «Торонто» – Конн Смайт, главный тренер – Хэп Дэй, вратарь – Тур Брода, первую шайбу в матче забрасывает Макс Бентли. 


ПО РУКАМ 

Полковник Павел Михайлович Коротков был из того поколения советских спортсменов, кому Родина поручила в 1946-м развивать в стране «канадский хоккей». Или «шинни», как его звали еще у нас в первые годы. В этот призыв попали и Тарасов с Бобровым, и Новокрещенов с Чернышевым, но Коротков был старше их всех, и за молодыми уже не успевал. В сезоне-1946/47 39-летний Коротков стал первым старшим тренером ЦДКА (играющим), возглавив одновременно Всесоюзную секцию хоккея с шайбой. В 1948-м он руководил тренерским штабом сборной Москвы, готовящейся к ее первым международным матчам против сильнейшего клуба Европы – ЛТЦ из Праги. В 1954-м его делегировали от СССР в исполком LIHG, где он заседал вместе с Джорджем Дадли, а осенью 1957-го Короткову предстояло официально ответить на исторический вызов канадцев. 

Впрочем, хоккейный функционер тех лет Юрий Никитич Бажанов, один из подчиненных Короткова, писал в «Советском спорте», что канадцы звали наших и раньше, впервые – сразу после чемпионата мира 1954 года, только мы все время отказывались. Мы. Не они. «Они досадовали, что послали в Стокгольм далеко не лучшую команду, и настаивали на безотлагательном приезде в Канаду советских хоккеистов, чтобы преподнести им урок настоящей игры в хоккей. Когда выяснилось, что советская команда не собирается приехать в Канаду, то один из крупных меценатов хоккея, зная, что в то время у нас не было катков с искусственным льдом, брался отгрузить в Советский Союз холодильную установку, смонтировать каток, направить к нам лучшую профессиональную команду и после убедительного реванша разобрать каток и увезти его к себе домой». 

Этим «крупным меценатом» был, конечно, Конн Смайт. Если утром после поражения в Стокгольме ошарашенные канадские журналисты плохо понимали, что случилось (итог чемпионата они обозначили как Vodka Victory, а советских сборников упорно именовали «динамовцами»), то 9 и 10 марта Montreal Gazette, задвинув все новости из НХЛ, отдалась обсуждению произошедшей катастрофы. Soviet Team (уже не динамовцы) объявлялась командой, прячущей свою профессиональную сущность под маской кротких любителей. Morning, странное утро, дорогие читатели, вы только представьте, что за победу на чемпионате «мира» (вот так, в кавычках. Прим. Ст.Г.) советские хоккеисты получат от правительства 5000 рублей, это $1250 долларов по-нашему! Тогда как командные бонусы, принятые в НХЛ, составляют $1000 за 1 место в регулярном сезоне, еще тысячу за победу в полуфинале и третью – за победу в Кубке Стэнли. Максимум $3000 для звезд НХЛ после 70 тяжелейших игр регулярки и 12 – в плей-офф, а тут??? Всего 7 матчей, возмущались журналисты, и $1250 долларов в кармане так называемых «любителей». 

Осуждались в прессе и судейство (предвзятое), и шведские коллеги (настроенные анти-канадски). Была помещена и короткая телетайпная весточка из Москвы – министр иностранных дел СССР Вячеслав Молотов принял канадского посла Джона Уоткинса и поговорил с ним о хоккее. Но, главное, канадская общественность задавалась русским вопросом – what, что, что же делать дальше? Конн Смайт объявил, что готов прислать в Москву «Торонто Мэйпл Лифс» уже в этом мае, после окончания Кубка Стэнли. На организацию реваншистского турне он давал $50 000. Менее состоятельные, но патриотически настроенные бизнесмены присылали в газеты телеграммы, что готовы расстаться с $5000, нет, даже с $15 000, лишь бы подготовить к следующему чемпионату мира команду, которая поставит на место (второе) зарвавшихся советских хоккеистов. Президент НХЛ Кларенс Кэмпбелл заявил что лига не будет возражать против матчей в Москве и предложил выбирать между «Торонто» и «Монреалем», но все было напрасно. Ни одна советская газета даже не упомянула о предложении Конна Смайта. Наши играть с канадцами не спешили. 

7 марта 1954 года. Чемпионат мира. СССР – Канада – 7:2 


За три прошедших со Стокгольма года изменилось многое. Хотя «холодную войну» еще и не думал никто прекращать (в январе 1957-го президент США Дуайт Эйзенхауэр объявил о новой доктрине коллективного сдерживания советской военной угрозы), климат в СССР начал меняться. Уже прошел XX съезд КПСС, разоблачивший «культ личности» Сталина. А летом Хрущев впервые открыл страну для иностранцев. На международный Фестиваль молодежи и студентов слетелись со всего мира 34 000 человек. После этих двух недель мир советского человека, узнавшего что-то такое джинсы, кеды и рок-н-ролл, уже никогда не будет прежним. 

1962 год. Ансамбль под управлением Игоря Моисеева. Солист – член КПСС, народный артист РСФСР Лев Голованов. «Тлетворное влияние Запада». Пародия на модные молодежные танцы в СССР 


Оттаяли немного и чиновники. Осенью 1957 года Коротков ответил канадцам согласием. Правда, чтобы избежать политического и спортивного конфуза – а вдруг проиграем? – пришлось пойти на дипломатический трюк (решение наверняка принималось на уровне Политбюро ЦК КПСС). Сборная СССР на время турне была переименована в «сборную Москвы». Инициатором приглашения назвали «канадскую общественность, мечтающую увидеть своими глазами советских хоккеистов». А целью вояжа – «установку дружеских отношений с канадскими спортсменами». Мы ехали не побеждать, что вы, не подумайте лишнего, а смотреть и учиться, перенимать ценный опыт. 

«Что ждет нас по ту сторону «соленой лужи»? – задавался вопросом руководитель делегации Коротков. Он выторговал для сборной еще одно условие – не 11 матчей за 20 дней, а 8 за 15, но и в таком плотном графике советская команда еще никогда не играла. 

Павел Михайлович Коротков

Павел Михайлович Коротков 


Продолжение следует

Станислав Гридасов, специально для ВХЛ
Наверх