Игорь Гришин: хоккей — это именно игра

Большое интервью тренера-чемпиона, чья команда уже приступила к защите титула.

— Игорь Владимирович, прошел год — где-то даже больше — после насыщенного и поворотного для вас сезона. Как себя ощущаете сейчас? Что изменилось? Появилось ли внутреннее умиротворение?

— Умиротворением, наверно, это вряд ли можно назвать. Я бы сказал, что появилась уверенность в каком-то смысле, так как меньше реагируешь на неудачные игры и понимаешь, что впереди уже следующий матч, который может все изменить. В прошлом году я получил достаточное количество и позитивного, и негативного опыта. Благодаря этому можно на некоторые вещи немного спокойней смотреть. Я думаю, что тренеры меня поймут.

— Можно ли сказать, что ход «Химика» в регулярке излучал чемпионскую уверенность? Знаете, такая определенная стать: когда необязательно «вырывать» игру здесь и сейчас, а где-то, наоборот, даже взять паузу — ведь уже все знают, что все еще впереди.

— Да, я понимаю, что вы имеете ввиду, но это немного не так. В сравнении с предыдущим сезоном у нас значительно изменился состав. Летом часть игроков покинули систему, часть перешли в московский «Спартак», поскольку «Химик» является фарм-клубом. В начале сезона также несколько игроков перешли в «Спартак», например, Егор Филин, который во многом определял атакующий потенциал «Химика». Мы были рады, что Егор смог ярко проявить себя в КХЛ и закрепиться в составе. Александр Беляев начинал сезон в составе «Химика», но достаточно быстро перебрался в московский клуб. Поэтому первый месяц регулярного чемпионата тренерскому штабу приходилось искать новые игровые сочетания.

Скажу честно: сам я был не очень доволен содержанием игры нашей команды большую часть времени. В октябре-ноябре наши лидеры ушли, но мы продолжили побеждать. В прошлом году нас отличала атакующая и яркая игра, но в первой четверти чемпионата я этого не увидел. Игроки проявляли характер. Может быть, то, что мы чемпионы, вселяло в ребят уверенность. Возможно, именно поэтому мы выигрывали; неудачные игры случались, но все же мы держались в группе лидеров. Те игроки, которые у нас остались, начали прибавлять к Новому году. У них появилось понимание, что от них многое зависит. Они и так хорошие, мастеровитые хоккеисты, но теперь они должны были еще и вести за собой команду. В декабре наша игра мне больше стала нравиться. Например, когда мы поехали на Кубок Дружбы в Белоруссию, там показали хорошую игру. Дальше уже по накатанной пошли.

Поскольку у первой команды в тот момент появились кадровые проблемы, то наши новые лидеры — Егор Чезганов, Демид Мансуров, Максим Кровяков — тоже отправились в «Спартак». У нас вновь появились определенные проблемы в составе. В хоккее многое зависит от стандартов, игры в большинстве. У нас, как только бригада большинства заиграет, то одного-двух хоккеистов могут «выдернуть» в первую команду. Приходится заново создавать. Мы с этим справляемся, тренерский штаб хорошо работает. Скажу даже больше: мы зачастую на занятиях не тренируем большинство, так как Максим Кривоножкин очень много работает аналитически. Он разбирает игры по видео, объясняет и показывает игрокам. И даже без практических тренировок большинство у нас работает. За игру в меньшинстве отвечает Дмитрий Мегалинский.

Вторая волна наших лидеров ушла в «Спартак», но в заключительной части регулярного чемпионата мы держались и показывали тот хоккей, который нравится. Например, даже когда проиграли в Петербурге «СКА-Неве» со счетом 3:5, сама игра мне понравилась. Много атаковали, создавали моменты. В общем, с оптимизмом смотрим вперед.

— Можно ли говорить, что победы команды вопреки вашим ожиданиям — это некий автопилот, а значит, тренерская система работает?

— Повторюсь, у части команды уже есть чемпионский опыт. Естественно, те ребята, которые второй год работают с тренерским штабом, уже понимают нашу систему. Возможно, некоторым новым ребятам, которые приходят к нам, бывает иногда тяжеловато. Нужно время, чтобы привыкнуть к нашим тренировкам. Но когда они начинают все воспринимать, уже и в игре видно, как они прибавляют. Тот задел с прошлого года и те ребята, которые с нами остались в команде, держат определенный уровень, поэтому мы продолжали идти в лидерах.

— Прошлый плей-офф показал, что место по итогам регулярного чемпионата может почти ничего не решать, если состав участников достаточно сильный. Хотя в прошлом году он, возможно, был вообще сильнейший в истории лиги.

— Да, соглашусь, что состав участников плей-офф был мощный. Но я вернулся из КХЛ в «Химик» за два тура до старта игр на вылет. Когда я был в «Спартаке», я следил за «Химиком». Исходя из турнирной таблицы, я понимал, что мы играем с «Тамбовом». Соперник был на строчку выше. Я считал, что топовые команды — это «Югра», новокузнецкий «Металлург», «Рубин». Перед самим плей-офф я не оценивал уровень наших соперников. Причем мы начали решающие игры в Тамбове не в оптимальном составе. Некоторые ребята еще играли за «Спартак» и за молодежку. Возможно, два матча выиграли на эмоциях. Дальше к нам присоединились ребята из первой команды. Им, наверно, потребовалось около недели, чтобы понять, что здесь нужно тоже выкладываться — после чего тоже стали получать удовольствие. «Зауралье» оказалось очень серьезной командой, которая сильно прибавила после Нового года. Определенно, по итогу регулярного чемпионата я оценивал их как крепкую команду. «Торос» и «Сокол» тоже очень приличные были той весной. И, естественно, «Металлург», на который мы попали в полуфинале.

— Когда случился тот переломный момент в сознании, когда вы поняли, что вы реально сильнее всех? Когда даже «Металлург» перестал за вами поспевать в полуфинале?

— Когда мы прошли «Кузню», у нас появилась определенная уверенность. Это была очень серьезная серия, в которой мы поняли, что у команды достаточно мастерства и характера, чтобы достичь вершины. Через эти игры мы набрали такую уверенность, что в финале сыграли по накатанной. Выиграли серию с «Соколом» в четырех матчах. Если я не ошибаюсь, то за весь плей-офф мы всего пять поражений потерпели. Наша команда очень здорово сыграла. Все вошли в приличную физическую форму. Мы старались поддерживать ее, ничего лишнего не делали. Скорее, больше уделяли внимания восстановлению.

— Когда команда находится на своем пике, как это не сломать? Как меняется работа?

— Это уже определенный опыт. В подсознании у тренера есть понимание физиологии игроков. Когда тренеры говорят про готовность хоккеистов, то речь идет про каждого из двадцати игроков. Как ни подводи команду к оптимальной форме в день матча, существует влияние множества факторов — как физических, так и эмоциональных. Когда чувствуешь, что команда на ходу, здесь нужно быть очень осторожным. Важно не дать совсем расслабиться и в то же время не дать лишней нагрузки. Например, «Сокол» раньше нас закончил полуфинальную серию. И когда я узнал, как они готовились к финалу, то я подумал, что мы будем в лучшем функциональном состоянии, чем соперник. В итоге мы первые игры очень уверенно провели, завладев важным преимуществом в серии.

— После ваших первых успехов со «Спартаком» к вам было приковано большое внимание. Многие искали разные факты о вас, и один из них очень запомнился: многие хоккеисты «Химика» называли ваши тренировки чуть ли не меняющими сознание. Как добиться такого эффекта, когда вроде бы все базовые методики уже придуманы и известны?

— Хоккей — это игра. И просто нужно играть в хоккей. Понятно, что есть командная тактика, есть индивидуальная тактика и то, как тренерский штаб строит игру, как хоккеисты играют с шайбой и без нее. Любая тактика изучается, ей находится противодействие. Я для себя понял, что любую тактику можно переиграть умением, мастерством, физической подготовкой. Поэтому на тренировках мы уделяем внимание не каким-то тактическим построениям, а больше игровым моментам. Играем на интерес, чтобы больше голов забивали на тренировках. Играем в разночисленных составах — равных или неравных. Придумываем различные правила в игровых упражнениях. Можно просто сыграть три на три, а можно сыграть с определенными заданиями. Посредством этого, наверное, и приходит осознание того, что в игре нужно больше думать; таким образом, развивается навык быстрого принятия решений. Развивается индивидуальный уровень игроков, который в совокупности способен переигрывать команду соперника, которая старается играть очень строго, жестко или агрессивно. Игра — это и есть игра. Ты должен переиграть и перехитрить противника. Физическая подготовка очень важна. Когда ХосепГвардиола тренировал «Барселону», он на игровых установках своей команды говорил: «Бег — перекрывает любую тактику. Мы должны бегать как самая скромная команда». Если команда в хорошем физическом состоянии, то можно и тактику противника переиграть. В этом плане мы тоже работаем. У нас есть определенные методики по физической подготовке. Выстроенный нами тренировочный процесс ребятам нравится.

— Вы упомянули мастерство и хитрость в одном ответе. Можно ли сказать, что это взаимодополняющие вещи? Одним можно компенсировать другое? Ведь в свое время вам удалось «раскрасить» даже «Рязань», хотя это была далеко не самая мастеровитая команда в лиге.

— Игровая хитрость — это и есть одна из составляющих мастерства. Если игрок попадает в благоприятную среду, то эти два компонента равнозначны. Я так попробовал сделать в «Рязани». Некоторые ребята очень прилично раскрылись. Например, Силантьев теперь играет в магнитогорском «Металлурге». Многие игроки той «Рязани» до сих пор себя ярко проявляют в других командах. Кому-то это дается легче, а кому-то тяжелее. Есть игроки, у которых уже заложен определенный потенциал и есть талант, но по разным причинам он не мог раскрыться. Например, условия были неподходящие, или тренер и команды были не те. В спорте это очень важно. Везение, удача, взаимодействие игрока с тренером и наоборот. Я доволен, если во время моей работы удается помочь кому-то раскрыть свой талант и потенциал.

— Наверное, Александр Беляев хороший пример.

— Саша Беляев, скорее всего, все-таки нет. Так как его сразу под «Спартак» брали. Пока в прошлом году мы играли в плей-офф, его уже из «Ижстали» брали в первую команду. Предсезонную подготовку он прошел в «Спартаке». Просто на старте сезона он несколько раз сыграл за «Химик». Я думаю, что лучше в качестве примера привести Егора Филина, на которого мало кто рассчитывал. На него и в «Звезде» не особо ставили уже. Я его знаю еще по «Красной Армии», всегда очень хорошо к нему относился. Когда он был в новокузнецком «Металлурге», я уже говорил нашим руководителям, что если есть возможность, то я бы не отказался увидеть его в нашей команде. Очень здорово, что он оказался в нашей системе и, ярко проявив себя в «Химике», теперь играет в КХЛ. Но опять же, именно своей игрой он показал первой команде, что на него можно рассчитывать. Это то, о чем мы ранее говорили. Это как раз тот случай, что талант игрока оказался в благоприятной среде, раскрылся и позволил ему перейти на более высокий уровень. Он молодец, что продолжил все это показывать в КХЛ. Алексею Жамнову большое спасибо, что не стали его загонять в определенные рамки, а увидели способности игрока.

— У вас схожее мышление с Жамновым?

— Я думаю, да, какие-то определенные моменты видим одинаково. Он ведь и хоккеист отличный был, игровик. Общаемся с ним достаточно часто. В том числе и по ребятам. Спрашиваем друг у друга советы.

— Ссылка в фарм-клуб для любого игрока, даже когда едешь за игровым временем и практикой, это все-таки негативный момент. Но многие говорили, что к вам в «Химик» всегда ездят охотно — ради совместной работы. Как вам удается мотивировать игроков, которые давно хотят играть в КХЛ, но продолжают возвращаться в клуб ВХЛ?

— Да, я слышал, что многие с желанием едут в «Химик». Знаете, любой человек получает удовольствие от того, что он делает; особенно когда он делает то, что хорошо умеет. Поэтому им здесь и комфортно. Естественно, что любой спортсмен хочет играть как можно выше. Бывает так, что и хоккеист чувствует, что он может играть, и я чувствую, что он может. Бывает, что-то в прошлом году хорошо пошло, а в этом уже не заладилось. Хоккеист может в КХЛ создавать несколько моментов за игру и их реализовывать, например, на 50%, а на следующий год реализация может упасть. С чем это связано? Не совсем понятно. Может соперники стали с ним внимательнее играть. Здесь сложно что-то объяснить. Возможно, дело в везении или невезении. И ему может быть комфортно в ВХЛ. Но я всегда за то, чтобы при возможности ребята двигались на более высокий уровень. В «Химике» мы даем достаточно свободы игрокам. В том числе и в быту. Мы им доверяем. Достаточно времени проводим вместе не только с командой, но и с семьями ребят. Я приветствую, чтобы семьи были тоже в команде.

— Вы готовы даже на выезд их брать?

— Да, сейчас вот (интервью записывалось во время выездной серии «Химика» — прим. ВХЛ) семьи некоторых игроков приехали поддержать команду. Мы к этому нормально относимся, у нас и вправду создана комфортная обстановка, и поэтому хоккеисты с удовольствием едут в «Химик».

— Сейчас вы во взрослом хоккее, но продолжительное время работали с детьми и молодежью. Это как-то отразилось на вашей повседневной жизни?

— Да, наверное, поэтому мне и не дают столько лет, сколько есть на самом деле. (Смеется.) Даже внешне. Мне нравится работать с молодежью. У меня лет двадцать назад был период, когда мне нравилось работать с детьми, но сейчас, наверное, больше нравится тренировать ребят 17-23 лет.

— Этот возраст нынче и считается молодежью в хоккее...

— Да, сейчас немного изменился мир и мировоззрение. В советское время наши звезды — Харламов и Третьяк, например — в 22 года считались если и не ветеранами, то состоявшимися хоккеистами, с которых можно требовать все что угодно. Сейчас все немного по-другому. Наверное, сейчас в молодежи больше инфантильности. Но мне нравится с ней работать. Хотя можно сказать, что я нахожу общий язык со всеми, включая более взрослых игроков. Возможно, молодежь больше восприимчива к тому, что мы делаем. Им это интересно. У более взрослых игроков могут быть уже сложившиеся стереотипы и принципы. Не все могут перестроить свою психологию на какие-то другие вещи. Но если взять Олега Губина, то он как молодой, и ему все тоже нравится. Он получает удовольствие от тренировочного процесса и от игры.

— А в семье и с родственниками вы тоже стараетесь как-то разукрашивать атмосферу?

— Сейчас получилось так, что моя семья как-то разъехалась и живет в разных местах. Дочка жены с семьей работают за границей. Мой сын — в молодежной команде «Спартака». Со всеми общаемся по телефону, но, к сожалению, достаточно редко видимся. Чаще чем раз в три месяца не получается. Сейчас какого-то тесного общения из-за расстояния все-таки не получается. Было время, несколько лет назад, когда дружно все вместе жили. Сейчас у всех появились дети и своя работа. Естественно, поддерживаем отношения — все-таки в наше время это легко делать. Есть видеосвязь. Для хоккейного мира здесь ничего нового нет — мы все привыкли к такому.

— Но получается, что «Химик» как раз выстроен вами как отдельная большая семья. И это помогает каждому компенсировать что-то.

— Это естественно. Но семья — это более широкий круг. Это не только жена и двое-трое детей. Это родители, братья с сестрами. Поэтому я изначально за то, чтобы подруги, жены, дети по возможности находились рядом с игроками. Я еще удивляюсь, когда ко мне хоккеисты на выезде подходят и спрашивают: «Можно мы побудем дома, а не в гостинице с командой?». Например, кто-то из Челябинска и там у них родные. Для меня это вообще не вопрос. Конечно, иду навстречу игрокам. Даже, если бы он не спрашивал меня об этом, я бы ничего ему не сказал. Семья на первом месте. Если у тебя в семье все в порядке, то и в работе все будет нормально. Если у тебя что-то не так, то и мысли во время работы не о том, что нужно. Я пытаюсь общаться не только с ребятами. С женами тоже разговариваем, обсуждаем, доносим, что только рады, если они будут рядом.

— Игрок, который провел выходные или выезд с семьей, отличается на льду от другого?

— Вряд ли существует прямая взаимосвязь, бывает по-всякому. Но точно важно быть с близкими и с семьей. Если ты этого хочешь, то лучше сделать так. Но ты должен быть разумным. Если в семье маленький ребенок и точно знаешь, что не отдохнешь, тебе не дадут поспать — то лучше остаться в гостинице. Но решение всегда за игроком. Я поддержу его выбор. Это психология. Важно, чтобы игроку было комфортно.

Павел Малашенко специально для ВХЛ