Руслан Петрищев: мы не можем обесценивать бронзу — это тоже труд всей команды
Защитник «Динамо СПб» Руслан Петрищев подвел итоги сезона для команды и для себя лично, рассказал, каково сыграть все матчи сезона, еще раз вспомнил старт плей-офф и тяжелую серию против «Бурана» и попробовал дать объяснение понятию «атакующий хоккей».
— Какую оценку ты можешь поставить команде «Динамо Санкт-Петербург» за прошедший сезон?
— Спасибо за поздравления. Хотя не хотелось, конечно, получать их вот так, когда мы на стадии полуфинала завершили этот сезон. Но в целом, сезон отмечу как положительный. Мы завоевали медали, провели неплохой регулярный чемпионат. Первый раунд в плей-офф был очень сложный, мы смогли вытащить его, прошли второй раунд, в полуфинале встретились с очень хорошим соперником, с которым сыграли все семь матчей — сложилось так, как сложилось, победил сильнейший. Бронзовые медали — это, конечно, тоже медали. Хотя все думали только о Кубке и о первом месте, но мы не можем обесценивать эту бронзовую медаль, потому что это тоже награда, труд всей команды, всех людей в клубе. Поэтому сезон оценю положительно.
— На сколько процентов команда реализовала свой потенциал?
— Думаю, что на 95%, потому что было видно, что все ребята отдавались полностью и в регулярке, и в плей-офф — и вот этих пяти процентов, пяти побед оставшихся, не хватило. Но все равно все отдали, что могли.
— Ты сказал про тяжелый первый раунд, начали с «Бураном» с 0:3 — зависело ли это не очень хорошее начало от того, что в последний момент в регулярном чемпионате уступили первое место «Металлургу»?
— Думаю, нет. Я и тогда в интервью говорил, что нет такой уж прям задачи — выиграть регулярный чемпионат. Была задача подготовить команду к плей-офф, подойти к нему в хорошей форме, нащупать все игровые моменты и сочетания, игру в неравных составах. Поэтому никто не заострял на этом внимание. А первый раунд получился сложным — но это сыграло нам только на руку, мы еще сильнее объединились, прошли сложный путь, вытащили серию с 0:3. Это нас только закалило.
— Знакомству с кем ты рад больше всего в этом сезоне?
— Сложно выделить кого-то. Когда пришел в команду, то знал буквально двух-трех людей, и то заочно были знакомы. В итоге встретил много хороших людей, не только среди игроков и тренерского штаба, но и вокруг. Та же пресс-служба, персонал команды, люди, которые нас в столовой кормят — все нам помогают в нашем быту. Много хороших людей, не хотелось бы кого-то выделять — и это хорошо, когда хоккей, помимо спортивной составляющей, дает возможность найти друзей, обзавестись знакомствами, которые остаются потом на всю жизнь.
— Сезон насыщенный, но был ли какой-то момент, какое-то воспоминание, которые стали самыми яркими?
— Наверное, это все та же серия с «Бураном». Первый раз такое в моей карьере, что с 0:3 вытащили. Один раз я с 0:3 выходил на 3:3, но в итоге проигрывал — было обидно. А тут все получилось, и этот момент сезона стал самым запоминающимся. А если брать отдельный матч, то это игра с АКМ в Туле, когда 0:3 проигрывали в первом периоде. Тоже сравняли счет и выиграли в овертайме — хороший был матч, эмоциональный, соперник заряженный.
— Когда счет в серии с «Бураном» стал 0:3, груз ответственности исчез? Всегда оставалась только одна игра.
— Сложно сказать. Лично я, пока идет серия, всегда думаю, что есть только следующая игра, и ее надо выиграть. Я не думаю, есть ответственность или нет. Просто выходишь, и твоя задача — выигрывать. Когда счет стал 0:3, мы поняли, что прижаты к стенке — и тут какие-то резервы, ресурсы открылись у всех, о которых мы даже сами и не знали. Опять же, это сплоченность. Много месяцев мы работали, тренировались — и так просто в первом раунде без боя проиграть было бы очень неправильно.
— Хоккей Игоря Гришина. Про него все говорят, что он открытый, атакующий, результативный. Попробуй со своим красноречием раскрыть эти слова, ведь все команды играют в три нападающих, все стремятся атаковать, никто не хочет обороняться у своих ворот всю игру. Что это все-таки значит?
— Во-первых, нет особых рамок. Есть границы дозволенного, но они очень широкие. Развязаны руки, в первую очередь, у нападающих — они могут делать все, что хотят, если это приносит пользу команде. Во-вторых, поощряется то, чтобы защитники всегда поддерживали атаку. Если нападающие закрыты или идет пересменка, защитник может сам пойти вперед, попробовать обыграть или нанести бросок. Плюс с места отбора мы всегда старались развивать атаку вперед, не было долгих раскатов, быстрее надо было снабдить партнера впереди шайбой. Больше угрозы, больше нестандартных действий и больше бросков с разных позиций. В этом, наверное, и заключается атакующий хоккей Игоря Владимировича. Самое главное, что нет рамок и границ — даже если ты допускаешь ошибку, человек может это понять и проявить мудрость. Не кричать, не срываться, не убирать из состава и не сажать сразу по ходу игры.
— Есть что-то такое, что запрещали всегда делать другие тренеры, а у Игоря Владимировича это делать можно?
— Да хотя бы то, что можно было идти за лицевую линию соперника, если этого требовала ситуация. Если игра захватывала, то можно было пойти поддавить. В других командах я не сталкивался с таким. В основном защитникам можно идти только до усов или до кругов вбрасывания, а потом надо разворачиваться в оборону. А тут получался тотальный хоккей. Нестандартный.
— А с атакующим хоккеем в защите играть тяжелее?
— Я бы так не сказал. Несмотря на то, что мы пропагандируем атакующий хоккей, оборона — это всегда важно. Все команды априори думают и об обороне, учатся играть в ней. Тут просто акцент смещен на атаку. А в обороне, в целом, играть сложнее — с шайбой ты создаешь моменты, что-то придумываешь, созидаешь. А когда ты, наоборот, разрушаешь, то надо проявлять терпение, особенно если уже мало сил, если это конец игры. Многое также зависит от соперника: если у него хорошо пошла игра в атаке, то будет сложнее.
— Против кого было сложнее всего обороняться в этом сезоне?
— В регулярном чемпионате я бы выделил «Химик» — хорошие ребята, молодые, мастеровитые, половина на двусторонних контрактах, хорошо с шайбой двигаются. АКМ тот же, потому что у них было очень хорошее большинство, плюс заставляют удаляться, быстро ходила шайба в том матче. Игра в меньшинстве — это всегда игра в обороне, вот там было действительно сложнее, мы пропустили голы. А если брать уже плей-офф, то «Торпедо-Горький», конечно. Они хорошо двигались, после потерь оказывали на нас хорошее давление, у нас возникали трудности.
— Каким этот сезон стал для тебя лично?
— На самом деле, хороший. У меня прошлый сезон был очень сложный: и в моральном, и в хоккейном плане. Когда он закончился, у меня была главная задача — поехать играть в хоккей туда, где в меня поверят, где я смогу почувствовать вкус этой игры, занять в команде роль, от которой что-то зависит. Я сделал выбор в пользу «Динамо Санкт-Петербург», приехал сюда и не пожалел об этом ни на секунду. У нас собрался хороший коллектив, тренерский штаб — было сразу ясно, что задачи ставятся большие. А в плане личной статистики всегда хочется лучше, но что есть, то есть. Самое главное, что я вернул этот вкус к хоккею, почувствовал себя важной частью коллектива, получил моральное удовлетворение от того, что делаю. Мне все очень понравилось.
— Ты единственный не пропустил ни одной официальной игры в этом сезоне. Сколько раз ты подходил к доктору?
— Обращался иногда. Хорошо, что не было никаких глобальных травм, а микроповреждения — это ничего страшного в нашем спорте. А в целом, сыграл все игры... прикольный опыт. У меня это первый такой сезон, с таким количеством матчей. Я бы не сказал, кстати, что есть сильная усталость. Тут больше влияет логистика — в ВХЛ она непростая, от нее можно подустать, а не от того, что играешь. Я, на самом деле, играл бы и играл.
— Выгорание не подступало?
— Нет. Хотя, когда какие-то проигранные матчи или затяжные серии, то морально тяжеловато находить в себе силы, выходить и это переламывать. Но в основном у нас были победные матчи, а они нивелируют эту усталость. Когда выигрываешь, получаешь драйв и эмоции, особенно в сложных матчах — и за счет этих эмоций продолжаешь дальше работать.
— Ты не только сыграл во всех встречах, но у тебя и игровое время одно из самых больших в команде. Вы с Жорой Бердюковым играли по 20 минут каждый матч. Раскрой секрет, что помогает быстрее восстанавливаться?
— Тут одного какого-то секрета нет, это совокупность факторов. Мы с Жорой уже не самые молодые игроки, набили уже какие-то шишки, путь прошли. После этого начинаешь понимать, как относиться к своему телу, что можно, что нельзя — это становится рутиной. Если было большое игровое время, то в зале после игры сделаешь меньше или вообще только заминку. А иногда ничего не нужно делать, просто быстрее поехать домой и отдохнуть. В мерках режима (улыбается).
— То есть это умение чувствовать себя?
— Да, это один из самых главных моментов. Молодым хоккеистам, даже юниорам, важно понять себя, свой организм, потому что все очень индивидуально. Что подходит одному, не подойдет другому — надо знать, как твои мышцы переносят нагрузку, какие у тебя сильные качества, в чем надо приобрести, а в чем не потерять. Это можно сделать только методом проб и ошибок — делаешь и смотришь за своим состоянием. Если думать об этом, то в итоге придешь к правильному для себя варианту — это, наверное, уже профессионализм.
— А в плане эмоций? Ведь ты, когда выходишь на игру, не можешь воспринимать это просто как работу.
— С эмоциями вообще все в порядке. Это ведь любимое дело. Грубо говоря, я для себя воспринимаю это как детскую забаву. Я в детстве пошел на хоккей, выходил, игрался, радовался — и сейчас я точно так же играю. Понятно, что ответственности стало больше, мне за это уже платят деньги, я профессиональный хоккеист, на меня смотрят болельщики. А в целом, ты воспринимаешь это все как любимое дело. Эмоционально сложнее только, когда плохо провел матч, подвел команду — тогда переживаешь. Тогда надо придерживаться философии, что это уже прошло, ничего не поменяешь, надо двигаться вперед и думать о чем-то хорошем.
— До переезда в Санкт-Петербург ты играл в Ханты-Мансийске, в Нефтекамске, в Нижнекамске. Как сказался на хоккее твой переезд в большой город?
— Кстати, да, это первый большой город, где я играл в хоккей. Наверное, на самом хоккее никак не сказалось. Может быть, не так много внимания приковано к команде, хотя я был даже удивлен, что есть такая большая фанатская база и такие активные социальные сети. Помню, даже шел по городу, и меня узнали, спросили про игры, пожелали удачи. Но когда ты играешь в маленьких городах, где одна главная хоккейная команда, ты везде под пристальным присмотром, это ощущается. А еще бытует такое мнение, отчасти правильное, что в больших городах сложнее строить коллектив, потому что все живут в разных местах — тренировка закончилась, вы разъезжаетесь по домам и увидитесь только завтра на следующей тренировке. В маленьких городах три-четыре заведения, ты приходишь поужинать, а там уже кто-то из команды точно будет — в итоге ужинаете вместе. Может быть, это и негативный момент, ведь отдыхать друг от друга тоже надо.
— Какое место в Санкт-Петербурге тебе понравилось больше всего?
— Дворец спорта «Юбилейный», малая арена, раздевалка (улыбается). Но если честно, я не любитель ездить по достопримечательностям. Мне нравится просто ходить, гулять, смотреть на людей. Мне на Финском заливе понравилось — природа, масштаб, спокойно, тихо, гладь... В Петропавловской крепости красиво и интересно. Из современных мест — Новая Голландия. Когда я только приехал на предсезонку летом, там фильм какой-то на большом экране шел, люди отдыхали, расстелили пледики. В целом, в Петербурге летом такая атмосфера, будто люди не работают — понедельник, вторник, среда, всегда очень много народу на улицах, все отдыхают, веселятся.
— Помимо количества матчей, есть еще один статистический показатель, в котором ты выделился. У тебя есть какой-то секрет, как правильно блокировать броски?
— Блокированный бросок больше отражает характер, наверное. Самое главное при блокированном броске — не бояться его блокировать. Потому что когда начинаешь переживать, что шайба куда-то попадет, будет травма, то скорее всего так и получится. Это такой закон хоккея. В остальном с опытом все приходит, понимаешь правильное расположение. Плюс ты должен знать атакующего игрока — когда долго играешь, примерно уже знаешь, делает он ложное движение или нет, как и куда будет бросать. И также это коммуникация с вратарем, в определенных позициях ты всегда стараешься закрывать какую-то часть ворот.
— Но чутье все равно какое-то есть, когда понимаешь, как игрок бросит?
— Может быть, это просто дано. Как кому-то дано голы забивать. Я вот не могу голы забивать, не понимаю, как это работает и как это поставить на поток. А есть те, кто постоянно забивают и отдают хорошие передачи. И я вроде бы могу их спросить, как они это делают, но они не объяснят — потому что это им просто дано. Блокированный бросок — это, конечно, попроще, чем гол и передача, но больнее...
— Было такое в этом сезоне, что ты думал: «Ну все, перелом», а на деле оказался ушиб?
— Был один момент, в Магнитогорске еще в регулярном чемпионате мне неудачно шайба попала в колено. Первая мысль была, что что-то серьезное, не сразу поднялся со льда даже, хотя особо не люблю лежать. Но потом я понял, что все нормально, отпустило, как когда локтем ударяешься.
— Тебе какой-то тренер привил такой стиль игры или ты сам к нему пришел?
— Я бы не сказал, что кто-то привил. Просто с детства так пошло. Наверное, первый тренер и привил, просто я тогда не осознавал это до конца. Первый тренер всегда говорил, что если ты не можешь забить гол и что-то сделать в атаке, то ты должен чем-то другим помочь команде — играть в тело, проводить силовые, блокировать броски.
— Ты ведь занимался самбо — может быть, оттуда какие-то навыки?
— С пяти до восьми лет занимался самбо, да. Мама отправила туда, видимо, чтобы мог чуть что отстоять себя. Еще там координации уделяется большое внимание. В плане характера мне это многое дало — когда ты в таком маленьком возрасте противостоишь такому же парню, как и ты, то не хочешь проиграть, проявляется неуступчивость. Видно становится, как дальше человек будет проявлять себя по жизни — любит проигрывать или, наоборот, очень любит выигрывать. Точнее, как говорят: не так важно как ты любишь выигрывать, важно — как ты не любишь проигрывать.
— Домашний матч с «Кристаллом» из Саратова ты провел с микрофоном — он тебе не мешал?
— Не, вы хорошо поработали, закрепили — не мешал, все было отлично.
— Старался не материться?
— Думал, да. Но потом уже игра захватила, было и такое немножко. Можете какую-нибудь платную нецензурную версию выложить (смеется).
— Вспоминал, что надо что-то интересное говорить по ходу матча?
— Такого не было. Но переживал немного: бывает, что игра складывается так, что есть драйв и адреналин, постоянно что-то подсказываешь, заводишь партнеров, а бывает такое, что наоборот слишком сильно сконцентрирован, если начинаешь говорить, то самому лично может эмоций не хватить. Переживал, что игра сложится как раз по второму для меня сценарию, что я не смогу много разговаривать, чтобы сохранить свои эмоции. Но вроде нормально получилось. Эксперимент для меня, раньше такого не было.
— Запомнилась больше всего фраза «Нам туда-сюда не надо». Что такое «туда-сюда»?
— Я, кстати, не думал, что именно эта фраза как-то запомнится, видел потом, что даже плакаты с ней делали болельщики. Это просто бывает такой хоккей: и мы атакуем, но и к нам очень острые контратаки идут. А для меня, как для защитника, это не самая приятная вещь, когда хорошая контратака несется на тебя. Поэтому я так и крикнул, что хоккей и туда, и сюда нам не нужен, нужен только туда — в атаку.
— Как планируешь проводить отпуск?
— Уже прошло какое-то время после окончания плей-офф. Надо сейчас подумать, как организовать свою подготовку к следующему сезону, ведь она уже начинается по сути. Но и отдохнуть тоже надо, уделить время себе, своему организму, с семьей тоже побыть, с родителями, с супругой. Сейчас поеду домой в Москву, потом будет свадьба у товарища, с ним надо праздник провести. Потом съезжу, наверное, на море. Дальше уже начну готовиться к сезону.
— Что можешь сказать нашим болельщикам?
— Только слова благодарности, потому что был очень сильно приятно удивлен. Приятно, когда собираются трибуны, люди поддерживают — это придает дополнительный импульс. Одна из наших задач — это радовать тех, кто приходит и болеет. Пускай болельщики и дальше также поддерживают «Динамо» при любых раскладах. В этом и ценность болельщиков, что они всегда с командой. Для меня, например, было шоком, когда один человек ездил за нами в Магнитогорск, в Саратове тоже женщина поддерживала нас. Это важно для всех хоккеистов — чувствовать поддержку, понимать, что команда несет даже какую-то социальную ответственность, радует людей, поднимает им настроение, не оставляет равнодушными. Поэтому только слова благодарности. И пусть у болельщиков просто все будет хорошо в их личных жизнях — в плане здоровья и всего-всего. Хоккей хоккеем, но самое главное — это жизнь. Она всегда бьет ключом, движется вперед.
— Какую оценку ты можешь поставить команде «Динамо Санкт-Петербург» за прошедший сезон?
— Спасибо за поздравления. Хотя не хотелось, конечно, получать их вот так, когда мы на стадии полуфинала завершили этот сезон. Но в целом, сезон отмечу как положительный. Мы завоевали медали, провели неплохой регулярный чемпионат. Первый раунд в плей-офф был очень сложный, мы смогли вытащить его, прошли второй раунд, в полуфинале встретились с очень хорошим соперником, с которым сыграли все семь матчей — сложилось так, как сложилось, победил сильнейший. Бронзовые медали — это, конечно, тоже медали. Хотя все думали только о Кубке и о первом месте, но мы не можем обесценивать эту бронзовую медаль, потому что это тоже награда, труд всей команды, всех людей в клубе. Поэтому сезон оценю положительно.
— На сколько процентов команда реализовала свой потенциал?
— Думаю, что на 95%, потому что было видно, что все ребята отдавались полностью и в регулярке, и в плей-офф — и вот этих пяти процентов, пяти побед оставшихся, не хватило. Но все равно все отдали, что могли.
— Ты сказал про тяжелый первый раунд, начали с «Бураном» с 0:3 — зависело ли это не очень хорошее начало от того, что в последний момент в регулярном чемпионате уступили первое место «Металлургу»?
— Думаю, нет. Я и тогда в интервью говорил, что нет такой уж прям задачи — выиграть регулярный чемпионат. Была задача подготовить команду к плей-офф, подойти к нему в хорошей форме, нащупать все игровые моменты и сочетания, игру в неравных составах. Поэтому никто не заострял на этом внимание. А первый раунд получился сложным — но это сыграло нам только на руку, мы еще сильнее объединились, прошли сложный путь, вытащили серию с 0:3. Это нас только закалило.
— Знакомству с кем ты рад больше всего в этом сезоне?
— Сложно выделить кого-то. Когда пришел в команду, то знал буквально двух-трех людей, и то заочно были знакомы. В итоге встретил много хороших людей, не только среди игроков и тренерского штаба, но и вокруг. Та же пресс-служба, персонал команды, люди, которые нас в столовой кормят — все нам помогают в нашем быту. Много хороших людей, не хотелось бы кого-то выделять — и это хорошо, когда хоккей, помимо спортивной составляющей, дает возможность найти друзей, обзавестись знакомствами, которые остаются потом на всю жизнь.
— Сезон насыщенный, но был ли какой-то момент, какое-то воспоминание, которые стали самыми яркими?
— Наверное, это все та же серия с «Бураном». Первый раз такое в моей карьере, что с 0:3 вытащили. Один раз я с 0:3 выходил на 3:3, но в итоге проигрывал — было обидно. А тут все получилось, и этот момент сезона стал самым запоминающимся. А если брать отдельный матч, то это игра с АКМ в Туле, когда 0:3 проигрывали в первом периоде. Тоже сравняли счет и выиграли в овертайме — хороший был матч, эмоциональный, соперник заряженный.
— Когда счет в серии с «Бураном» стал 0:3, груз ответственности исчез? Всегда оставалась только одна игра.
— Сложно сказать. Лично я, пока идет серия, всегда думаю, что есть только следующая игра, и ее надо выиграть. Я не думаю, есть ответственность или нет. Просто выходишь, и твоя задача — выигрывать. Когда счет стал 0:3, мы поняли, что прижаты к стенке — и тут какие-то резервы, ресурсы открылись у всех, о которых мы даже сами и не знали. Опять же, это сплоченность. Много месяцев мы работали, тренировались — и так просто в первом раунде без боя проиграть было бы очень неправильно.
— Хоккей Игоря Гришина. Про него все говорят, что он открытый, атакующий, результативный. Попробуй со своим красноречием раскрыть эти слова, ведь все команды играют в три нападающих, все стремятся атаковать, никто не хочет обороняться у своих ворот всю игру. Что это все-таки значит?
— Во-первых, нет особых рамок. Есть границы дозволенного, но они очень широкие. Развязаны руки, в первую очередь, у нападающих — они могут делать все, что хотят, если это приносит пользу команде. Во-вторых, поощряется то, чтобы защитники всегда поддерживали атаку. Если нападающие закрыты или идет пересменка, защитник может сам пойти вперед, попробовать обыграть или нанести бросок. Плюс с места отбора мы всегда старались развивать атаку вперед, не было долгих раскатов, быстрее надо было снабдить партнера впереди шайбой. Больше угрозы, больше нестандартных действий и больше бросков с разных позиций. В этом, наверное, и заключается атакующий хоккей Игоря Владимировича. Самое главное, что нет рамок и границ — даже если ты допускаешь ошибку, человек может это понять и проявить мудрость. Не кричать, не срываться, не убирать из состава и не сажать сразу по ходу игры.
— Есть что-то такое, что запрещали всегда делать другие тренеры, а у Игоря Владимировича это делать можно?
— Да хотя бы то, что можно было идти за лицевую линию соперника, если этого требовала ситуация. Если игра захватывала, то можно было пойти поддавить. В других командах я не сталкивался с таким. В основном защитникам можно идти только до усов или до кругов вбрасывания, а потом надо разворачиваться в оборону. А тут получался тотальный хоккей. Нестандартный.
— А с атакующим хоккеем в защите играть тяжелее?
— Я бы так не сказал. Несмотря на то, что мы пропагандируем атакующий хоккей, оборона — это всегда важно. Все команды априори думают и об обороне, учатся играть в ней. Тут просто акцент смещен на атаку. А в обороне, в целом, играть сложнее — с шайбой ты создаешь моменты, что-то придумываешь, созидаешь. А когда ты, наоборот, разрушаешь, то надо проявлять терпение, особенно если уже мало сил, если это конец игры. Многое также зависит от соперника: если у него хорошо пошла игра в атаке, то будет сложнее.
— Против кого было сложнее всего обороняться в этом сезоне?
— В регулярном чемпионате я бы выделил «Химик» — хорошие ребята, молодые, мастеровитые, половина на двусторонних контрактах, хорошо с шайбой двигаются. АКМ тот же, потому что у них было очень хорошее большинство, плюс заставляют удаляться, быстро ходила шайба в том матче. Игра в меньшинстве — это всегда игра в обороне, вот там было действительно сложнее, мы пропустили голы. А если брать уже плей-офф, то «Торпедо-Горький», конечно. Они хорошо двигались, после потерь оказывали на нас хорошее давление, у нас возникали трудности.
— Каким этот сезон стал для тебя лично?
— На самом деле, хороший. У меня прошлый сезон был очень сложный: и в моральном, и в хоккейном плане. Когда он закончился, у меня была главная задача — поехать играть в хоккей туда, где в меня поверят, где я смогу почувствовать вкус этой игры, занять в команде роль, от которой что-то зависит. Я сделал выбор в пользу «Динамо Санкт-Петербург», приехал сюда и не пожалел об этом ни на секунду. У нас собрался хороший коллектив, тренерский штаб — было сразу ясно, что задачи ставятся большие. А в плане личной статистики всегда хочется лучше, но что есть, то есть. Самое главное, что я вернул этот вкус к хоккею, почувствовал себя важной частью коллектива, получил моральное удовлетворение от того, что делаю. Мне все очень понравилось.
— Ты единственный не пропустил ни одной официальной игры в этом сезоне. Сколько раз ты подходил к доктору?
— Обращался иногда. Хорошо, что не было никаких глобальных травм, а микроповреждения — это ничего страшного в нашем спорте. А в целом, сыграл все игры... прикольный опыт. У меня это первый такой сезон, с таким количеством матчей. Я бы не сказал, кстати, что есть сильная усталость. Тут больше влияет логистика — в ВХЛ она непростая, от нее можно подустать, а не от того, что играешь. Я, на самом деле, играл бы и играл.
— Выгорание не подступало?
— Нет. Хотя, когда какие-то проигранные матчи или затяжные серии, то морально тяжеловато находить в себе силы, выходить и это переламывать. Но в основном у нас были победные матчи, а они нивелируют эту усталость. Когда выигрываешь, получаешь драйв и эмоции, особенно в сложных матчах — и за счет этих эмоций продолжаешь дальше работать.
— Ты не только сыграл во всех встречах, но у тебя и игровое время одно из самых больших в команде. Вы с Жорой Бердюковым играли по 20 минут каждый матч. Раскрой секрет, что помогает быстрее восстанавливаться?
— Тут одного какого-то секрета нет, это совокупность факторов. Мы с Жорой уже не самые молодые игроки, набили уже какие-то шишки, путь прошли. После этого начинаешь понимать, как относиться к своему телу, что можно, что нельзя — это становится рутиной. Если было большое игровое время, то в зале после игры сделаешь меньше или вообще только заминку. А иногда ничего не нужно делать, просто быстрее поехать домой и отдохнуть. В мерках режима (улыбается).
— То есть это умение чувствовать себя?
— Да, это один из самых главных моментов. Молодым хоккеистам, даже юниорам, важно понять себя, свой организм, потому что все очень индивидуально. Что подходит одному, не подойдет другому — надо знать, как твои мышцы переносят нагрузку, какие у тебя сильные качества, в чем надо приобрести, а в чем не потерять. Это можно сделать только методом проб и ошибок — делаешь и смотришь за своим состоянием. Если думать об этом, то в итоге придешь к правильному для себя варианту — это, наверное, уже профессионализм.
— А в плане эмоций? Ведь ты, когда выходишь на игру, не можешь воспринимать это просто как работу.
— С эмоциями вообще все в порядке. Это ведь любимое дело. Грубо говоря, я для себя воспринимаю это как детскую забаву. Я в детстве пошел на хоккей, выходил, игрался, радовался — и сейчас я точно так же играю. Понятно, что ответственности стало больше, мне за это уже платят деньги, я профессиональный хоккеист, на меня смотрят болельщики. А в целом, ты воспринимаешь это все как любимое дело. Эмоционально сложнее только, когда плохо провел матч, подвел команду — тогда переживаешь. Тогда надо придерживаться философии, что это уже прошло, ничего не поменяешь, надо двигаться вперед и думать о чем-то хорошем.
— До переезда в Санкт-Петербург ты играл в Ханты-Мансийске, в Нефтекамске, в Нижнекамске. Как сказался на хоккее твой переезд в большой город?
— Кстати, да, это первый большой город, где я играл в хоккей. Наверное, на самом хоккее никак не сказалось. Может быть, не так много внимания приковано к команде, хотя я был даже удивлен, что есть такая большая фанатская база и такие активные социальные сети. Помню, даже шел по городу, и меня узнали, спросили про игры, пожелали удачи. Но когда ты играешь в маленьких городах, где одна главная хоккейная команда, ты везде под пристальным присмотром, это ощущается. А еще бытует такое мнение, отчасти правильное, что в больших городах сложнее строить коллектив, потому что все живут в разных местах — тренировка закончилась, вы разъезжаетесь по домам и увидитесь только завтра на следующей тренировке. В маленьких городах три-четыре заведения, ты приходишь поужинать, а там уже кто-то из команды точно будет — в итоге ужинаете вместе. Может быть, это и негативный момент, ведь отдыхать друг от друга тоже надо.
— Какое место в Санкт-Петербурге тебе понравилось больше всего?
— Дворец спорта «Юбилейный», малая арена, раздевалка (улыбается). Но если честно, я не любитель ездить по достопримечательностям. Мне нравится просто ходить, гулять, смотреть на людей. Мне на Финском заливе понравилось — природа, масштаб, спокойно, тихо, гладь... В Петропавловской крепости красиво и интересно. Из современных мест — Новая Голландия. Когда я только приехал на предсезонку летом, там фильм какой-то на большом экране шел, люди отдыхали, расстелили пледики. В целом, в Петербурге летом такая атмосфера, будто люди не работают — понедельник, вторник, среда, всегда очень много народу на улицах, все отдыхают, веселятся.
— Помимо количества матчей, есть еще один статистический показатель, в котором ты выделился. У тебя есть какой-то секрет, как правильно блокировать броски?
— Блокированный бросок больше отражает характер, наверное. Самое главное при блокированном броске — не бояться его блокировать. Потому что когда начинаешь переживать, что шайба куда-то попадет, будет травма, то скорее всего так и получится. Это такой закон хоккея. В остальном с опытом все приходит, понимаешь правильное расположение. Плюс ты должен знать атакующего игрока — когда долго играешь, примерно уже знаешь, делает он ложное движение или нет, как и куда будет бросать. И также это коммуникация с вратарем, в определенных позициях ты всегда стараешься закрывать какую-то часть ворот.
— Но чутье все равно какое-то есть, когда понимаешь, как игрок бросит?
— Может быть, это просто дано. Как кому-то дано голы забивать. Я вот не могу голы забивать, не понимаю, как это работает и как это поставить на поток. А есть те, кто постоянно забивают и отдают хорошие передачи. И я вроде бы могу их спросить, как они это делают, но они не объяснят — потому что это им просто дано. Блокированный бросок — это, конечно, попроще, чем гол и передача, но больнее...
— Было такое в этом сезоне, что ты думал: «Ну все, перелом», а на деле оказался ушиб?
— Был один момент, в Магнитогорске еще в регулярном чемпионате мне неудачно шайба попала в колено. Первая мысль была, что что-то серьезное, не сразу поднялся со льда даже, хотя особо не люблю лежать. Но потом я понял, что все нормально, отпустило, как когда локтем ударяешься.
— Тебе какой-то тренер привил такой стиль игры или ты сам к нему пришел?
— Я бы не сказал, что кто-то привил. Просто с детства так пошло. Наверное, первый тренер и привил, просто я тогда не осознавал это до конца. Первый тренер всегда говорил, что если ты не можешь забить гол и что-то сделать в атаке, то ты должен чем-то другим помочь команде — играть в тело, проводить силовые, блокировать броски.
— Ты ведь занимался самбо — может быть, оттуда какие-то навыки?
— С пяти до восьми лет занимался самбо, да. Мама отправила туда, видимо, чтобы мог чуть что отстоять себя. Еще там координации уделяется большое внимание. В плане характера мне это многое дало — когда ты в таком маленьком возрасте противостоишь такому же парню, как и ты, то не хочешь проиграть, проявляется неуступчивость. Видно становится, как дальше человек будет проявлять себя по жизни — любит проигрывать или, наоборот, очень любит выигрывать. Точнее, как говорят: не так важно как ты любишь выигрывать, важно — как ты не любишь проигрывать.
— Домашний матч с «Кристаллом» из Саратова ты провел с микрофоном — он тебе не мешал?
— Не, вы хорошо поработали, закрепили — не мешал, все было отлично.
— Старался не материться?
— Думал, да. Но потом уже игра захватила, было и такое немножко. Можете какую-нибудь платную нецензурную версию выложить (смеется).
— Вспоминал, что надо что-то интересное говорить по ходу матча?
— Такого не было. Но переживал немного: бывает, что игра складывается так, что есть драйв и адреналин, постоянно что-то подсказываешь, заводишь партнеров, а бывает такое, что наоборот слишком сильно сконцентрирован, если начинаешь говорить, то самому лично может эмоций не хватить. Переживал, что игра сложится как раз по второму для меня сценарию, что я не смогу много разговаривать, чтобы сохранить свои эмоции. Но вроде нормально получилось. Эксперимент для меня, раньше такого не было.
— Запомнилась больше всего фраза «Нам туда-сюда не надо». Что такое «туда-сюда»?
— Я, кстати, не думал, что именно эта фраза как-то запомнится, видел потом, что даже плакаты с ней делали болельщики. Это просто бывает такой хоккей: и мы атакуем, но и к нам очень острые контратаки идут. А для меня, как для защитника, это не самая приятная вещь, когда хорошая контратака несется на тебя. Поэтому я так и крикнул, что хоккей и туда, и сюда нам не нужен, нужен только туда — в атаку.
— Как планируешь проводить отпуск?
— Уже прошло какое-то время после окончания плей-офф. Надо сейчас подумать, как организовать свою подготовку к следующему сезону, ведь она уже начинается по сути. Но и отдохнуть тоже надо, уделить время себе, своему организму, с семьей тоже побыть, с родителями, с супругой. Сейчас поеду домой в Москву, потом будет свадьба у товарища, с ним надо праздник провести. Потом съезжу, наверное, на море. Дальше уже начну готовиться к сезону.
— Что можешь сказать нашим болельщикам?
— Только слова благодарности, потому что был очень сильно приятно удивлен. Приятно, когда собираются трибуны, люди поддерживают — это придает дополнительный импульс. Одна из наших задач — это радовать тех, кто приходит и болеет. Пускай болельщики и дальше также поддерживают «Динамо» при любых раскладах. В этом и ценность болельщиков, что они всегда с командой. Для меня, например, было шоком, когда один человек ездил за нами в Магнитогорск, в Саратове тоже женщина поддерживала нас. Это важно для всех хоккеистов — чувствовать поддержку, понимать, что команда несет даже какую-то социальную ответственность, радует людей, поднимает им настроение, не оставляет равнодушными. Поэтому только слова благодарности. И пусть у болельщиков просто все будет хорошо в их личных жизнях — в плане здоровья и всего-всего. Хоккей хоккеем, но самое главное — это жизнь. Она всегда бьет ключом, движется вперед.
Пресс-служба ХК «Динамо СПб»
