Владислав Сёмин: попав в СКА, подумал: как я здесь вообще оказался?!

---

Признанный лучшим новичком второго раунда Кубка Петрова Владислав Сёмин, как и все его петербургские ровесники, проводит крайне важный сезон в своей карьере. В большом интервью пресс-службе ВХЛ, которое 20-летний защитник «СКА-Невы» дал незадолго до окончания регулярного чемпионата, Сёмин рассказал о непростой дороге в Петербург, эмоциях молодежного чемпионата мира и встрече со своим знаменитым однофамильцем.

– Да, самый важный для меня сезон. Были в нем и спады, и травм много в этом году случилось. Но надо было показывать себя с самого его начала, чтобы привлекали в сборную. 

– Да, в игре с ХК «Рязань» после броска мне попали шайбой прямо в стопу, там кость треснула. Где-то недели на три выбыл из-за этого, аккурат под Суперсерию. Я только-только начал выходить на лед после повреждения, а парни как раз уезжали на сборы. Мне, понятное дело, даже вызов не приходил. 

– Успел ли ты разочароваться ввиду того, что пропуск Суперсерии - обычно не самый лучший знак?

– Конечно. Я расстроился, размышлял на тот счет, что уже не возьмут на МЧМ, ибо других сейчас посмотрят, которые будут в кондициях, лучших, чем у меня. Наиграют связи. Но в итоге получил вызов, чему очень обрадовался. Поехал с желанием попытаться доказать, что выбор и доверие тренеров не ошибочны. 

– Насколько ты был ошарашен, когда узнал, что едешь, невзирая на пропуск Суперсерии?

– Там вообще такая ситуация была: ведь было же два этапа подготовки – сначала в Новогорске, а затем в Рочестере. И вот, когда первый этап у нас был, я начинал кататься в первой пятерке с другими нашими питерскими ребятами, но потом меня немного «подспустили» пониже – в тот момент не то что бы занервничал, но все-таки чуть переживал. Очень хотелось попасть не только самому, но и чтобы все впятером остались с ребятами из «СКА-Невы». И когда это произошло, я почувствовал дополнительный всплеск уверенности. На тренировках это здорово помогало. 

– Как часто, приезжая в расположение молодежки, ты вспоминал финал в Баффало?

– Частенько. Все-таки нам надо было не хуже выступить, чем сборная в 2011 году. Возможно, из-за этого мы и перегорали временами – не покидала мысль, что нам нужно повторить тот успех.  

– Как ты проводил ночь на 6 января 2011 года? 

– Помню, что у нас на следующее утро была запланирована ранняя тренировка. Это ещё в Нижнем Тагиле было. И вот приходим мы на неё – на часах около 6-7 часов утра – и начинаем смотреть игру. Счет уже 2:3 был, по-моему. Начала никто не видел, так как, понятное дело, спать ложились все рано. Так на тренировку вовремя и не вышли! Досматривали до конца. И мы, и тренеры. На лед потом выходили заряженные очень, мурашки по коже шли от того, что увидели. 

– В том возрасте, когда мы с ними смотрели ту игру, никто и представить не мог, что когда-то нам выпадет аналогичная миссия. По крайней мере, тогда у меня такое могло быть только в мечтах. Чтобы сыграть за сборную на МЧМ, да еще и на том же льду, что команда 2011 года. Антураж, наверное, почувствовался уже в Рочестере. Оказавшись внутри, конечно, было очень много желания достичь самых высоких результатов.

– Ну так, немного. Времени на него совсем не было, мы сразу же улетали почти. Впечатлил очень масштаб аэропорта, он огромен. Мы вышли из самолета и поехали в другой терминал на наземном метро. Осталось немного времени, чтоб перекусить, ну и сразу дальше, в Рочестер.  Во время переезда меж терминалами ничего из пейзажей Нью-Йорка, конечно, не было видно. Только когда подлетали к нему, был наглядно виден масштаб застроенности города – домам вообще конца видно не было! Их настолько много, что это впечатляет.

– Нет, я со всеми нормально общался, ни с кем не ссорился. Парни все нормальные были. Со всеми пытался поддерживать контакт. 

С чехами настрой, конечно, хороший был, но мы оказались не совсем готовы к тому, что они так резко побегут вперед. Этого «чуть-чуть» нам и не хватило в итоге в той игре.

– Там очень маленькая площадка. И это мне понравилось. Игра не замирает практически – туда-сюда атаки постоянно. Смены быстрые, всё плотно, потому и бегать надо быстрее, думать – тоже. Я получал удовольствие от этого турнира, был просто-напросто рад, что оказался там и играл против будущих звезд мирового хоккея. Думаю, таковых будет много. 

– Да, я чувствую себя более раскованным. Ощущаю, что даже немножко подрос в профессиональном плане благодаря тем неделям на чемпионате мира.

– Если честно, я даже не заходил туда. Мне друзья скинули про это, а так я бы и не заметил. Не думал об этом. Мне партнёры здорово помогали в этом плане – ассистировали, я набрасывал. Пару раз получилось забить, пару раз сам отдал результативную передачу, а дальше ребята уже самостоятельно голы делали. 

- Да. Я в самом начале, как только на первый сбор приехали,  был вместе со всеми питерскими. Потом меня перевели в звено пониже. Когда прилетели в Рочестер, оставался в нём. В итоге так и начинал турнир, затем уже снова поставили в питерскую банду нашу. (Улыбается)

– Просто пожелал удачи. Все и так прекрасно понимали, что это за игра. Думаю, там и не надо было никаких слов произносить. 

– Я очень нервничал, что 5 минут дали. Думал: не дай бог сейчас парни ещё пропустят, так я вообще никогда не прощу себе такое удаление. Я даже в раздевалку не ушёл, так и стоял около скамейки до конца игры. Нервничал ужасно. Потел, наверное, не меньше, чем ребята на льду. Спасибо команде, они выстояли в том моменте. Надеялся, что они вытянут после этого. Соберутся, сплотятся. И раздевалка, и скамейка – всё было очень живо, все поддерживали друг друга. Алтыбармакян потом забыл, сравнял… Наша игра, должны были брать…

– Да, мы ждали конца турнира, только потом улетели. Каково было? В раздевалке после матча никто ни на кого не кричал, Валерий Николаевич поблагодарил за старание, за работу. А в целом, пока не уехали, как-то всё было не очень по настроению, конечно. Там ведь ещё и обстановка такая: включаешь телевизор – один хоккей, чемпионат мира. Постоянно посещали мысли: «эх, сейчас ведь тоже мог бы там играть».

– В Нижнем Тагиле я начинал ещё ребёнком, играл на детских турнирах, рос там. Когда я уехал в Тюмень, мне, наверное, лет пятнадцать уже было. Поехали на просмотр, тренер сказал, что в тело хорошо играю, стоит взять. Первый сезон более-менее неплохо отыграл. Тогда как раз «Тюменский легион» создавался, на основе команды, которая играла в первой группе с более сильными командами. «Трактор», например, ещё несколько школ. 

Тот год я отыграл во второй группе, но по окончании сезона к нам подошел тренер и сказал: «Из ребят 98-го года пятёрку возьмут на сборы с более сильной командой, чтобы посмотреть и оценить». Поехали на сборы, по итогу нас двоих с Алексеем Ожгихиным (сейчас нападающий «СКА-1946» – прим.ред.) взяли в молодежку. Там уже надо было доказывать, чего ты стоишь. Техники особой у меня не было, поэтому я старался просто играть в свою игру.

– Я сначала был рад, что оказался в команде уровнем выше. Спустя пару месяцев, конечно, уже начал скучать по родным, там и возраст достаточно юный ещё был. Опять же: всю жизнь дома до этого провел, в родном городе. В итоге втянулся – учёба, игры – само по себе как-то прошло. 

– Да. Там и город крупнее. Мы, правда, жили на базе все, а после шести вечера нас и не отпускали никуда. Потому что не было ещё 18 лет никому, и ответственность за нас полностью нёс клуб. 24 часа в сутки. Когда уже в «Тюменский легион» попал, с разрешения, например, тренера уже выпускали куда-нибудь в магазин часов в 7 сходить. Просто у нас тренировка с утра была, потом сразу шли на учёбу до пяти вечера. Поэтому мы практически и не гуляли, времени не оставалось.

– Да, там много чего интересного было. Когда я только приехал, я был впечатлён скоростью ребят. Казалось, что они просто носились по льду. Передачи точнейшие выдавали друг другу. Хоть нам и было только по 15-16 лет. Смотрел и думал: как меня вообще сюда взяли?! Класс очень отличался даже на уровне детской школы. 

– Нет. Я знал заранее, что поеду на саму процедуру, но там никто до последнего не знает, кто и кого выберет. У кого там какой пик будет. Для меня стал неожиданностью, что СКА выбрал меня. Это ведь был тот сезон, когда они Гагарина взяли. И в Кубке Харламова до финала дошли. Снова подумал: тут-то я как оказаться умудрился?

– Да, абсолютно точно. 

– Конечно. И само мероприятие мне запомнилось. В мой год это уже называлось «Ярмаркой юниоров». Очень хорошие игроки там присутствовали, я был рад там оказаться. Ведь, правда, я играл в городах, где нет команды КХЛ, и для таких случаев, конечно, драфт – очень полезная штука. Рад, что всё так сложилось.

– Да. Я тогда начал сезон в «СКА-1946», четыре игры домашние было. Пару смен в них отыграл. Не доверяли ещё тогда. После этого меня отправили в Карелию, в МХЛ-Б. Три матча там сыграл и получил травму. Первая серьезная – мениск порвался. Я выбыл на три месяца. Потом уже пришел Пётр Ильич Воробьёв, заметил меня. Играть, конечно, мало доверял. Тогда я подумал, что всё, надо над собой серьёзно работать. Летом никуда не поехал отдыхать, старался набирать мышечную массу, побольше бегать. И к новому сезону подошёл более заряженным. 

– Ну уж не крест, конечно, но, да, я немного сомневался. Тренеры новые тогда в молодёжку пришли. А это как раз такой возраст, когда многие отсекаются на молодежном уровне, уходят из хоккея. Знал, что на сборах будет много народу, из Москвы даже парни на просмотр приехали. Понимал, что надо хорошо постараться, чтобы доказать свою необходимость.

– Разумеется. Работать с таким человеком – это уже большая удача. Великий тренер. Наставления всегда давал самые правильные. Сейчас мне кажется, что моменты, когда он по молодости мне ещё не доверял, наоборот только подтолкнули меня к тому, чтобы больше работать над собой. 

– Не думаю. Мне всегда в радость поиграть. И с молодежкой, и за Вышку. Это только плюс для меня. Ведь я получаю опыт благодаря этому, ещё больше работаю над собой. Сейчас ощущаю возросшую ответственность, играя за молодежку. Понимаю, что в МХЛ от меня ждут чего-то большего. Иногда это даже мешает немножко. Но всё идет во благо. 

– В начале сезона. Четыре игры я сыграл за молодёжку и ещё четыре за «СКА-Неву». Там в общей сложности дня три, наверное, перерыва было. Где-то около пяти-семи игр подряд шли. 

– Да уж, нам тогда не очень повезло. Уже в первом периоде быструю шайбу получили. Во втором расклеились, пропустив ещё две друг за другом. Затрудняюсь ответить, что было на душе в тот момент… «Тяжковато», скажем так. Это дерби, его надо было брать.

– Могу сказать, что мне удалось многое почерпнуть здесь. Из того, чего не видел в МХЛ. Тут уже совершенно иное мышление, передачи точнее. Заметно, что уровень повыше.

– Частично. Есть свои предыгровые традиции, так сказать.

– Ага. Он очень техничный. И мышление у него совсем другое. Только-только с КХЛ пришёл человек. Но это было очень полезно для меня.

– Очень часто приходилось ему противоборствовать в той игре. У меня первая грубая ошибка была как раз в том матче в эпизоде с ним. Я пошёл на игрока, а Сёмин в этот момент, заметив это, открылся. Ему на свободный лёд ткнули шайбу, и он забил. Первая моя серьёзная ошибка за время выступления в ВХЛ. 

– Ну это всё-таки как шоу больше делается. Но я опять-таки был очень рад там оказаться. Мы тогда выиграли, шестая победа Запада за восемь лет была, четвертая подряд. Было здорово, конечно. С кубком сфоткался. Хорошее настроение от того матча получил, только положительные эмоции.

– Нет, со мной и папа тоже рядом всегда. Я с ним тогда не фоткался просто. Но он постоянно со мной, даже переехал в Петербург. Поддерживает меня, подталкивает на развитие, перед матчами всегда наставления даёт.

 

– Не совсем. В Тюмени я на базе жил, так что не было большого смысла. А вот в Питер он уже переехал на постоянной основе.