Максим Третьяк: хоккей – не просто мое любимое дело, это моя жизнь

---

- Просто так получилось, что мне доверили сыграть несколько игр, а дальше все в руках тренерского штаба. У нас в команде все вратари хорошие, Саша Самойлов очень талантливый парень, мы все работаем, готовимся, но от нас зависит немного – все решает тренерский штаб.

- Всегда по-разному, либо на раскатке перед игрой говорят, либо за день – тут как тренеры решат. Готовимся все одинаково.

- Конечно, мы ведь знаем друг друга уже очень много лет, так сказать, прошли многое вместе, поэтому отличные отношения, помогаем друг другу, работаем, все хорошо у нас.

- (улыбнулся) Да, есть такая неформальная традиция – сходить куда-то, проставиться, отблагодарить команду, это же наше общее достижение.

- Конечно же, тортик.

- Всей командой, у нас все друг с другом хорошо общаются. Команда поменялась с тех пор, как я здесь играл, много кто ушел. Я познакомился с новыми ребятами, все отлично, командный дух у нас есть, все как один кулак.

- Конечно, это же хоккей – не просто мое любимое дело, это моя жизнь, всегда получаю от этого удовольствие. Хоккей везде одинаковый, клюшки, шайбы, коньки. Да, здесь игра немного другая по сравнению с КХЛ, но хоккей – он один.

- Да, был простой небольшой, так получилось… Конечно, не очень хорошо оставаться без практики, когда не играешь, только тренируешься. Поэтому спасибо большое тренерскому штабу «Звезды», они помогли мне снова войти в игру, спасибо команде, было приятно вернуться обратно в ЦСКА, в родной дом, все ребята здесь меня поддерживали. Да, было тяжело после простоя… Но при помощи ребят и тренерского штаба я вошел, снова стал играть, и главное, что мы выиграли те матчи, которые были для меня первыми. За все благодарен команде.

- Обычно перед тренировками, перед играми я не особо люблю с кем-то разговаривать, смеяться там… Но не могу сказать, что постоянно молчу, хожу «весь в себе», нет, я просто стараюсь сосредоточиться, не терять эту нить. Прихожу на игру, делаю свои обычные дела перед матчем, держу концентрацию.

- Раньше было много чего-то подобного у меня, но потом пришло понимание, что от этого нужно избавляться, потому что каждый день – он разный, всегда что-то меняется, и зацикливаться на таких моментах нет никакого смысла, потому что так можно совсем себя загнать. Надо подготавливаться, как обычно. Стараюсь держать одну линию, и если что-то идет не так – не обращаю на это внимание. И нет, у меня нет такого, трогайте клюшки, пожалуйста, делайте что хотите, в принципе.

- Наверно, нет. Всегда стараешься, если что-то идет не так, отсекать это, забывать, в голове самому себе говорить, что не надо смотреть на внешние факторы. Надо делать, что должен, гнуть свою линию, выходить и играть, помогать команде.

- Я прихожу в зал, делаю растяжку, кручу велосипед. Если много эмоций – подольше велосипед кручу. В принципе, обычно после игр нет какого-то суперадреналина, иду домой, ложусь, стараюсь поскорее уснуть. Может, какую-нибудь таблетку у доктора возьму, чтобы заснуть.

- Конечно, разговариваем, все же крутится вокруг хоккея, это моя жизнь. Она постоянно интересуется, ходит на все мои игры. После каждой игры обсуждаем, но она знает, когда надо правильно остановиться и забыть это все. Потому что впереди новый день, новая игра. Хорошее или плохое – лучше забыть и двигаться дальше.

- Познакомились мы очень давно, когда мне было лет 14, по переписке в интернете. Она из Челябинска, и так получилось, что в последний выпускной школьный год у нас был турнир как раз в этом городе. После турнира у нас был свободный день, и мы увиделись с ней вживую. А потом она переехала в Москву работать в «Аэрофлот», и мы начали встречаться. 

- Не могу сказать, что такой прямо романтик, но я считаю, что предложение все-таки один раз в жизни делается, и пришло в голову, что Париж – город любви, и захотелось именно там сделать предложение. На Эйфелевой башне ресторан есть, я постарался именно там сделать, и все получилось очень хорошо.

- Да.

- Я считаю, что да. На самом деле, если вратарь не очень высокий, это тоже не сильно мешает, у нас и в ВХЛ, и в КХЛ много негабаритных вратарей, они ничуть не хуже, тут кому как бог дал – надо просто пользоваться тем, что есть, и стараться развивать свои сильные стороны.

- Ну, мне комфортно с этим весом, я в принципе большой, габаритный. Меньше – можно было бы, а больше, конечно, уже не стоит.

- Подходит, я же не супер какой-то гигантский.

- Вот со штанами есть проблемы, да… Сейчас в моде все зауженное, а нам это не очень подходит. Я прихожу в магазин и говорю – дайте мне, пожалуйста, что-то пошире и побольше. И все равно часто бывает, что в ногах они обтягивают, а в талии слишком большие. Приходится походить, поискать.

- Да, в любом случае есть какие-то эмоции, но я понимаю, что никто не застрахован от ошибок. В следующий раз я где-то накосячу, и на меня кто-то сорвется. Это хоккей, тут даже если произошло так, что ты кому-то что-то высказал, надо просто это забыть и двигаться дальше, а потом подойти к этому человеку и поддержать. Потому что сегодня ошибся ты, завтра кто-то другой.

- Нет-нет, я вообще никогда не дрался в принципе. Ни на льду, ни в жизни. Я неконфликтный человек.

- Не знаю, на меня никто никогда не задирался, сам я тоже ни с кем не задирался. Может, в далеком детстве были какие-то конфликты, но чтобы драка – такого не было.

- Ха, да я особо не веселился в детстве, на льду тренировался, и все.

- Конечно, соглашусь. Все-таки нельзя отказываться.

- Я считаю, что любая критика – это хорошо, к ней надо прислушиваться, делать выводы правильные и дальше работать. Если тренер говорит, что ему что-то не нравится, - надо постараться это исправить как можно быстрее, чтобы ему понравилось, потому что это все-таки тренер, ему со стороны виднее. Даже если что-то жесткое сказали, значит, просто надо что-то менять в своей игре.

- Да спокойно, в принципе, к этому отношусь. Если повышают голос – значит, надо, опять же, исправляться. Все мы люди разные. На кого-то надо орать, чтобы дошло, кому-то тихо говорить, третьему еще как-то по-другому. Тренеры знают, к кому какой подход, у них же образование есть. А эмоции – ну, мы же все люди…

- Хм, мне бы не очень хотелось, чтобы со мной работал психолог. Я лучше сам бы разобрался со своей головой. Но кто-то не может сам, кому-то это нужно. Не могу сказать, хорошо это или плохо, потому что сам никогда не работал с психологом. Может, мне бы и понравилось.

- Мне нравится одному жить, это удобно все-таки, когда хочу спать – тогда и сплю. Но у нас в команде все ребята адекватные, никто до трех часов ночи не сидит, поэтому жить с кем-то вдвоем никакой трудности нет. Опять же, повторюсь, не надо обращать внимания на внешние факторы, надо делать то, что ты должен делать.

- По-разному, зависит от того, какой город, и в каком состоянии мы приехали. Конечно, если есть время, и хорошо себя чувствуешь, и город какой-то красивый – то можно пойти погулять, а так, в принципе, по ситуации.

- Ничего особенного: тренировка, отдых, посплю в гостинице, потом игра. Нет особо времени заниматься чем-то еще. В номере лежу, а если устал лежать – можно пройтись до магазина, купить себе водички там, пообщаться с кем-нибудь.

- Да, бывает, могу зависнуть в Instagram, в Youtube. Особенно, когда один на базе – сидишь и залипаешь. Я машинами увлекаюсь, много читаю про автомобили. В основном этим в интернете и занимаюсь. Все подряд смотрю, и обзоры новых моделей, и блогеров всяких по автомобилям, и про ремонт, и про технические какие-то части интересно. Стараюсь что-то новое для себя открыть.

- Желание-то есть, но руки не из того места растут у меня. Так что мне лучше туда не лезть даже, лучше доверить кому-то другому эту работу.

- Не совсем база, гостиница, мы туда заезжаем и живем, да.

- Да, это обязательно.

- Ну, я понимаю, что это наша работа. Тренерский штаб так решил – значит, так надо. Например, в Риге мы вообще не жили на базе, из дома ездили на игры. Но тут Москва, и, наверно, было бы напряжно каждому из своего дома ездить, поэтому база – это нормально. Мне сказали жить на базе – я живу на базе, нет проблем, как сказано, так и делаем.

- По-разному, вот сейчас Артем Чмыхов. Он мой давний друг, лучший друг.

- Кого-то – да, раздражает это прямо очень сильно. А мне все равно, я сам так иногда говорю. Я вообще на таких вещах не зацикливаюсь, как хочешь – так и говори. Наш русский язык такой богатый, что можно как угодно сказать. Поэтому мне вообще без разницы.

- Ой, я и так, и так говорю. Мне все равно вообще.

- (рассмеялся) Да у меня столько уже всего в жизни было, что вообще все равно. Если обращать на все внимание – можно с ума сойти. Поэтому делаешь то, что надо, то, что тебе нужно и команде, и не обращаешь внимания на посторонние вещи.

- Я отношусь к хоккею просто как к жизни. Это и бой, и игра… Ты просыпаешься с мыслями о хоккее, днем живешь с мыслями о хоккее, засыпаешь с мыслями о хоккее. У меня, в принципе, везде хоккей. Когда выходишь на игру – естественно, хочешь победить, и тебе без разницы, кто твой соперник, тебе всегда нужна победа. Да, это бой, ты всегда выходишь и отдаешь все силы на льду.

- Конечно. У нас в ЦСКА в принципе во всей системе нет легких задач, мы всегда берем по максимуму, и первая команда, и клуб Высшей лиги, и молодежка, и школа. У всех задача максимальная – взять кубок. Команда работает, у всех горят глаза, все хотят выиграть, все выходят с полной самоотдачей. Цели – только максимальные.